.

тучи собрались над тобой, вот что. А ты сидишь тут и рыдаешь. Бежать тебе нужно, без оглядки бежать.

      – Я тебя не понимаю… – в голове у Коросты раздался легкий звон и невнятные голоса.

      – Что непонятного? – прошептал кот. – Тучи, говорю, собрались. Что непонятного? Бежать тебе нужно.

      – Куда? Куда бежать? От кого?

      – Она все знает.

      – Кто? Что знает?

      – Она все знает, – яростно зашептал кот, – но у тебя еще есть время. Она у дальней стены лабиринта, это три дня ходу. Беги без оглядки. Она все знает и придет за твоей душой.

      – Карага все знает? – испуганно спросил Короста.

      – Все, все знает, – кот не мигая смотрел в его глаза. – Я пытался объяснить ей, что ты не виноват, но она и слушать не хочет! Она придет за твоей душой. Она выпьет ее без остатка!

      Короста хотел встать из-за стола, но ноги не слушались.

      – Я вижу, тебя сморило от печного жара, встать не можешь, – прошептал кот. – Тебе конец, Короста.

      – Что она знает? Я ни в чем не виноват. Знает, что я люблю ее? Я люблю Карагу. Неужели она прозрела и увидела, как сильно я ее люблю? Без нее мне не жить. Брошусь в болото, – слезы снова покатились по щекам Коросты. – Нагл, передай ей от меня подарки.

      – Какие подарки?

      – У висельника вырезал язык и желчный пузырь, – Короста громко высморкался и отер рукавом липкий пот с лица.

      – Это все подарки, которые ты привез Караге? – спросил Нагл пристально глядя на собеседника.

      Короста уставился в пол и ничего не ответил.

      Кот слез с лавки и на задних лапах подошел к Коросте.

      – Некрасиво, – сказал Нагл, обнюхивая Коросту. – Говоришь, что любишь, а сам… Что прячешь за пазухой?! – страшным голосом закричал Нагл.

      – Разрыв-траву!

      – Разрыв-траву?

      – Да! Разрыв-траву!

      – А где ты ее добыл? – спросил Нагл, мягкой лапой поглаживая Коросту по голове.

      – Еж подарил.

      – Как зовут ежа?

      – Я не знаю, он не сказал.

      – Дальновидно – не называть свое имя незнакомцу… Где она?

      Короста вынул из-за пазухи платок с завернутой в него Разрыв-травой и положил на стол.

      – Вот ты какой… – прошипел Нагл. – Люблю, говорит, люблю… А сам… траву спрятал.

      Тошнота снова подступила к горлу Коросты, а осуждающие голоса в голове зазвучали громче. Он упал с лавки и попытался выползти за пределы светового купола, но руки, вслед за ногами, перестали слушаться. Пальцы на передних лапах Нагла удлинились, он взял со стола платок и осторожно развернул.

      – Ничего особенного, – сказал Нагл, рассматривая увядший цветок, – но какая сила таится в нем… Знаешь, Короста, ты похож на Разрыв-траву. Борода, как растрепанный веник, горбатая спина, ноги кривые, зубы гнилые, и в голове у тебя не лучше. Но и в тебе что-то есть такое… Подумать только, влюбился в Карагу! Нет, ты не подумай, что я считаю Карагу недостойной любви и поклонения всякого, кто ее знает