Думки. Апокалипсическая поэма. Артём Рящев

висит заподколенками на турнике, башкой вниз; волосами своими, кудрями своими пол метет. Майка у него задралась, на морду наползла – а шерстищи-то на Женьке! Вот уж в ком ангел умер, так это в Жене – красота! Ручеек светлых, еще не созревших, волосков струится по его груди, скатывается через солнечное сплетение и впадает в дремучий лес на Женином животе.

      Я хлопнул Женьку по пузу, очень мне захотелось Женьку по пузу хлопнуть:

      – Привет!

      – Эй! – эйкнул Женя, дрыганýлся всем телом и попытался натянуть майку, но ничего у него не вышло.

      Фенек тоже хлопнул:

      – Привет!

      – Привет-привет, – ворчит Женя. – Чего пристали?

      – Сам ведь звал, – напомнил я Жене. – Что делаешь?

      – Висю, – сказал Женя.

      – Вишу, – поправил я его и снова – хлоп!

      Не любит Женя, когда я его поправляю. Женя качнулся, подтянулся да как схватит меня за грудки. Я от него, а он не отпускает; я в другую сторону, он – только крепче. Рванул – и тут Женя разогнул заподколенки и рухнул на пол как висел, головой вниз, а меня – за собой.

      – Эй! – прямо мне в ухо. – Слезай!

      – Так отпусти меня, акселерат! Вцепился в меня, как в Машу и не отпускает!

      За такие слова Женя собрался было еще потаскать меня за грудки, но вдруг раздумал и отпустил. Мы повозились еще чуть-чуть, пару раз даже я коленкой его умудрился, а потом пришлось все-таки с Женьки слезть.

      Притягиваю ему руку будто великодушный победитель:

      – Не сломал? – говорю, потому что Женя затылок себе трет.

      Женя руку мою берет, тянет, хочет встать, а я поддаюсь и он обратно на задницу плюхается – подленький трюк если вдуматься, но на войне с Женей все средства хороши, пусть даже и подленькие.

      – Чего не сломал? – спрашивает Женя и снова меня за руку.

      А я снова поддаюсь.

      – Значит не сломал, раз не знаешь что, – говорю.

      Женя махнул на меня, отпустил руку и встал сам. Стоит, ладошами себя обхлопывает, пыль выколачивает.

      – Чего вы долго? – спрашивает.

      – У меня будут крылья! – сообщил Фенек. – Мы их пропалывали, чтоб лучше росли – вот! – и он протянул Жене перышко.

      Женя покрутил перышко перед носом:

      – Ясно, – говорит, не удивился даже, неужто поверил?

      Отдал перышко обратно Феньку и за старое принялся, себя в порядок приводит.

      И вдруг Фенек:

      – А велики где?

      – Точно, велики! – радостно воскликнул Женя и тут же потерял интерес ко всему, чем только что занимался, а именно: заправлял майка за пояс брюк, отряхивал с себя пыль, внимательно вертел головой прислушиваясь, не свернута ли шея. Итог: пол майки в штанах, остальное на свободе; где-где вытряхнулся, но в основном – нет; с шеей вроде бы все в порядке. И бежит через школьный двор к сарайке.

      В школьном дворе: турники один другого выше, какая-то странная конструкция из труб – тоже что-то физкультурное, дорожки-стометровки,