Приключения обезьяны (сборник). Михаил Зощенко

братцы мои, я и приобрел птицу эту. То-то, думаю, удивлю деревню.

      И удивил, слов нету.

      А купил я эту попку за недорого. Хлебом, не помню – восемь, не помню – десять фунтов дал.

      И вскоре после этого и поехал. В теплушке ехал. Разговор, помню, поднялся вокруг меня, смех.

      – Куда, спрашивают, везешь птицу? Зачем?

      – Везу, говорю, в деревню на хлеб менять. Почем, спрашиваю, попугаи в этих местах ходят? В какой цене? Не продешевить чтобы.

      Смеются.

      – Товар, говорят, неизвестный.

      Предложил мне тут какой-то субчик полпуда ядрицы за птицу, да не отдал я.

      Приехал в одну деревню. Народ вокруг меня столпился. Хохочут. Ребята тоже хохочут. Прутьями дразнят птицу. Под перья ей дуют.

      «Ну, думаю, понравился товар».

      Принялся я с бабой одной торговаться и совсем было в цене сошелся, да явился какой-то инвалид, что ли. Из армии.

      – Стоп, говорит, братцы! Обман. Попка эта – ненастоящая. Настоящая попка «дурак» орет, а эта, говорит, что-то невнятно произносит.

      Ну и смутил сделку, чертов инвалид. Пуд только стала давать баба.

      Дальше я пошел.

      В одну, в другую деревню – не берут. Хохочут, под перья дуют, а не берут. А которые бы и взяли, да обижаются, зачем «дурак» не произносит.

      Два дня мотался я, братцы мои, с птицей, запарился, утомился – сказать невозможно. Прямо бы за полпуда отдал. Но и полпуда перестали давать.

      – Вид, говорят, у птицы плохой.

      А это верно: птица тоже запарилась. Все-таки дорога, да и под перья дули, да и ронял я ее раза два.

      И вот посоветовал мне один старичок в дальнюю деревню идти. «А то, говорит, народ тут при железной дороге балованный, чего хотят – сами не знают».

      Вот я и пошел.

      А путь дальний. Жара. Пылища в нос бьет. Чересчур я тогда утомился. Вижу, и птица моя утомилась до невозможности. С кольца своего сошла, сидит внизу, нахмурившись, и хлеб не клюет.

      «Ну, думаю, не скончалась бы раньше времени. Плохой вид. Вот, думаю, глупость какая будет, ежели так».

      А сам все нажимаю, все быстрей да быстрей.

      И вот пришел к вечеру в нужную деревню.

      – Ну, говорю, попка, подбодрись.

      В одну избу зашел.

      – Не нужно ли, говорю, попугая?

      – Нужно, – говорит мужик. – А почем товар? Покажи.

      Стал я ему попку показывать, смотрю: лежит моя птица брюхом кверху, и лапки у ней врозь.

      Обиделся мужик.

      – Что ж, говорит, это ты дохлой птицей торгуешь?

      Ох, чуть я не прослезился тогда. Вывалил попку из клетки, клетку бросил.

      А мужик хохочет надо мной.

      – Перестань, говорит, клетку бросать. Я тебе за нее шесть куриных яиц дам.

      И дал.

      – А жалко, говорит, что скончалась птица. Я бы, говорит, за нее четыре пуда дал. Мне, говорит, очень последнее время попугаи нужны. Если, говорит, у тебя еще будут продажные попки – валяй, приноси.

      Я говорю:

      – Ладно. Принесу. Держи карман шире.

      В общем, я вернулся домой в полном огорчении и больше в деревню не ездил.

      Сенатор

      Из