Приключения обезьяны (сборник). Михаил Зощенко

лицо не наступили, но от толчка с полки мешок упал. И спасибо, братцы, что небольшой мешок упал. Рядом стоял пуда на два.

      А то однажды стеарином мне в глаз капнули. Это обер капнул. Наклонился он, собачий нос, надо мной, со свечкой.

      – Ваш, говорит, билет?

      И капнул. Нечаянно, говорит. А мне от этого не легче. У меня до сих пор на глазу отметина осталась. Вот ежели приподнять веко, то на роговой оболочке каждый гражданин может увидеть желтоватое пятно величиной с горошину.

      Да. Трудно тогда было. С теперешним положением сравненья нету.

      Я вот на днях в Лугу ездил. Чудесно ехать. Порядок, европейская аккуратность, чистота. Жаль только, пассажиры мне плохие попались. Не очень разговорчивые. Один носом клюет – спать ему, видите ли, хочется, другой – мужичок – кушает всю дорогу. Да как кушает! Срежет кусок хлеба, масла на него наворотит и жует. Потом опять. Это он заснуть боялся.

      Был еще третий – старикан. Тоже дрянь пассажир. Из него, из собаки, слова клещами нужно выжимать. Я уж к нему и так, и так – молчит. Начал я ему рассказывать, как мука на меня упала, – молчит. Показал я ему пятно на роговой оболочке. Пятно он осмотрел, но ничего такого интересного не сказал.

      Наконец после одной большой станции говорю ему:

      – Уважаемый гражданин, а великолепно теперь в поездах ехать. Не правда ли? Порядок. Едешь будто по германской территории.

      – Чего? – спрашивает.

      – Словно, говорю, по германской земле едешь… С чего бы это изменение такое?

      – А это, говорит, дисциплина. Русскому человеку невозможно без дисциплины.

      – Это, говорю, верно. Золотые слова. В каждом деле прежде всего дисциплина. Будь то военное дело или даже водный транспорт.

      – Да, – отвечает старик. – Только русский человек неправильно дисциплину понимает.

      – То есть, говорю, как же неправильно, если такой порядок?

      – А так…

      И не успел тут старик слов договорить, как встает вдруг мужичок со своего места.

      – Вы, говорит, про что разговариваете? Я, говорит, этого слова – дисциплина – слышать не могу…

      – А что? – спрашиваем.

      – Вы, говорит, про Ваську Чеснокова слышали? Черный такой мужик?

      – Нет, говорим.

      – Ну так, говорит, это его и убили по дисциплине этой.

      – Да ну? – спрашиваю.

      – Да, говорит, ей-богу. В германскую войну. На фронте…

      Пригнали нас в о копы, а мы ни уха ни рыла в военном деле…

      А тут Лешку Коновалова… Вы Лешки не знали ли?

      – Нет.

      – Ну так вот. Лешку Коновалова часовым поставили.

      А начальник строгий был. Начальник подошел к Лешке, харей его повернул к противнику и говорит:

      – Вот, говорит, за бугром противник. Ежели кто из-за бугра покажется – лепи туда пулей.

      А случилось, что за бугор Васька Чесноков пошел. Там он картошку рыл. Трава высокая – немцу не видно. Возвращается.

      А часовой Лешка видит, что фигура из-за бугра прет, ружье вскинул. Только смотрит: знакомая фигура – Васька Чесноков.

      – Эу! –