Поручик Ржевский и дамы-поэтессы. Иван Гамаюнов

к Ржевскому. – И вином от него пахнет.

      За Пушкина вступился генерал Ветвисторогов:

      – Графиня, вы слишком строги. Почти не пахнет, – сказал он. – А вот от Ржевского в былые времена так пахло, будто он нарочно пил, чтобы винным духом всех приличных людей от себя отпугивать.

      Поручик поспешил представить Пушкина генералу, пока не всплыли новые подробности, а затем повёл поэта дальше вокруг стола – к Пете Бобричу.

      Тасеньку познакомили с гостем последней, как велела Рыкова, но теперь Ржевский полагал, что это всё только кстати.

      Едва Пушкин обменялся любезностями с «барышней», как поручик воскликнул:

      – Нет! Здесь беседовать неудобно! – и, отодвигая Тасеньку от стола вместе со стулом, подмигнул Пушкину. – Пойдёмте вон в тот дальний угол, сядем в кресла.

      Общество пришло в движение – даже князь, уже успевший вернуться к еде, но поручик сразу остановил всех, кто ему был не нужен.

      – Нет-нет, – нарочито любезно сказал Ржевский. – Не смею отрывать вас от трапезы. Продолжайте кушать. А мы с Таисией Ивановной и с господином Пушкиным немного побеседуем вон там в уголке и сразу к вам присоединимся.

      Анна Львовна оставаться за столом не хотела.

      – Я бы тоже побеседовала с вами… то есть с Пушкиным, – сказала она, однако Ржевскому это портило весь план.

      – Дражайшая, любезнейшая Анна Львовна, – сказал поручик, бросаясь к Рыковой и придвигая её стул плотнее к столу. – Я хотел всё же преподнести свадебный подарок Таисии Ивановне и подарить ей пять минут наедине с Пушкиным… ну почти наедине. Вы ведь добрейшее существо, и вообще ангел, – продолжал он, удерживая стул, чтобы дама не могла встать. – Вы, конечно, разрешите мне сделать этот небольшой презент невесте.

      – А жених не возражает? – ехидно спросила Анна Львовна.

      Петя Бобрич был растерян, поэтому просто развёл руками и пожал плечами. Тасенька тоже немного растерялась. Однако Ржевский своими уверенными действиями всё же добился цели: Анна Львовна вернулась к трапезе, а он сам, Тасенька и Пушкин расположились в креслах в дальнем углу обеденной залы, где можно было вести беседу, которую никто не подслушает, если говорить приглушённо.

      Тасенька несколько мгновений смотрела на Пушкина, будто на чудо.

      – Александр Сергеевич, – взволнованно начала она, – позвольте мне выразить восхищение вашим талантом. Хоть вам и говорили сто раз…

      Ржевский кашлянул.

      – Это всё после, – тихо и строго сказал он. – Таисия Ивановна, разговор сейчас будет серьёзный.

      – О чём? – так же тихо спросила Тасенька.

      – Вы ведь хотели познакомиться с Пушкиным?

      – Да.

      – Я вас познакомил. Вы довольны?

      – Конечно, – пробормотала Тасенька.

      – Тогда не откажите в просьбе.

      – Но что я могу для вас сделать?

      – У Александра Сергеевича пропала рукопись. Всего три листка, но чрезвычайно важных. Содержание рукописи таково, что в полицию заявлять нельзя. А если рукопись окажется не в тех руках, Александр Сергеевич может угодить на сибирскую