Не ведомы пути богов. Таня Листова

Платье даже провисело на нем минут пятнадцать. Но даже в самых страшных снах не пришло бы в голову, что когда-то оденет сам…

      Как дышать?!

      Как?!!

      Уалл притормозил у первой попавшейся лавки и спросил дорогу. В центре немало постоялых дворов, но им по карману только за пару медяков, самый дешевый…

      Быстро темнело. В сумраке проскочили какую-то площадь, темнеющее большое здание, на развилке у трактира снова уточнили дорогу. Мутные завсегдатаи, в засаленных зипунах и сюртуках с нетрезвым интересом поглядывали на Еньку – внутри все больше росло раздражение. Он когда-нибудь сможет привыкнуть?

      Через пару кварталов углубились в кривую улочку явно небогатой части городка. На низеньких крылечках смутно виднелись какие-то угловато-угрюмые тени, вместе с вонью нечистот и периодическими воплями бездомных котов.

      Когда над крышами поднялась луна, наконец нашли что искали – низенькая приплюснутая деревянная развалюха, со слабо освещенными ступеньками. Но отдохнуть так и не удалось. У крыльца обмахивалась хвостами пятерка лошадей, в неярком свете отсвечивали латы:

      – Миледи? – один из воинов в полутьме щелкнул перчаткой о бацинет. – Приказано доставить.

      – Куда? – изумился Енька.

      Лошади тронулись с места, понуждая к движению, – дробь копыт заполнила темную улочку. Ко всем прелестям последних дней прибавилось нарастающее ощущение беды…

      Ждали? Из Берлицы оповестили?

      Город пролетал расплывчатыми контурами домов, редкие прохожие испуганно жались к стенам. Ближе к центру встретился патруль городской стражи, почтительно уступил дорогу. Серьезно? Енька оглянулся на силуэты бойцов – в темноте на плащах смутно различались гербы…

      Неужели проверяли все постоялые дворы?

      Минут через двадцать выскочили за черту города, каменная мостовая сменилась на проселок, и по бокам черной стеной поднялся лес. А еще через десяток минут открылась залитая лунным светом громада замка…

      Оглянулся на Уалла – ассаец хмуро качнул головой. Копыта процокали по мосту, темные четырехугольники башен закрыли звезды. Заскрежетали поднимаемые ворота, оголяя колеблющийся свет факелов и просторный внутренний двор. У невысокого крылечка приземистого здания старший спрыгнул с коня и приглашающе толкнул толстую створку.

      Крутые ступеньки закрутились куда-то наверх. Длинный каменный коридор, эхо шагов гулко рикошетит от стен. В глубокой нише – статуя Фиам со строгим лицом. У дубовой двери воин наконец остановился и почтительно приоткрыл: «Ваше сиятельство?»

      Князь Вааля? Ну, конечно… Аккуратно переступил порог, будто ощущая на плечах тонну свинца…

      В просторном кабинете за широким столом сидел старик. Читал бумагу. Окно задернуто портьерой, одну стену занимал громадный стеллаж с книгами-свитками, в другой трещал камин, гоняя по стенам причудливые блики. Дверь захлопнулась, бойцы остались снаружи.

      Хозяин отшвырнул лист и оглядел обоих – колючие глаза внимательно изучили сапоги, плащ, задержались на лице. Неспешно отодвинул кресло, вышел из-за стола и, заложив руки за