Не ведомы пути богов. Таня Листова

увел в сторону гор, чтобы сбить с толку возможных преследователей. И теперь по широкой дуге огибали тракт… Прощай, Хвостик. Вообще-то, его настоящее название Хвост. Легенды гласили, что когда-то здесь сбили дракона. Но на Севере все почему-то называли Хвостиком.

      К обеду у ручья дали передохнуть лошадям. В который раз прокляли, что не взяли арбалет: от голода свистело в желудке, а живность вокруг встречалась. На ночевку постучались в небольшой хуторок. Правда, злой глас за дверью посоветовал продолжить движение, но горец пообещал заткнуть собаку, а затем подпалить дом. Звякнул засов, и на пороге показался крупный хозяин, с двумя плечистыми сыновьями, с вилами в натруженных руках. Уалл уже собрался плюнуть и снова залезть на лошадь – но троица заметила Еньку, и боевой запал сразу куда-то исчез. Усталым путникам предложили место на сеновале, и даже накормили молоком с хлебом, а лошадям насыпали овса.

      – Что я говорил? – многозначительно потряс пальцем Уалл.

      – Что? – не понял Енька. Вообще не помнил, чтобы горец по этому поводу что-то говорил.

      Ассаец безнадежно отмахнулся.

      А на следующий день к вечеру пересекли границу Аллая…

      Первая же деревня – Енька проглядел все глаза. Ничего непривычного: избы, плетень, горшки на заборе. Свинарники, коровники, амбары. В кузнице – дым столбом и стук молотка. На мельнице бодро шелестит колесо. На лугу – табун лошадей, пахарь с силой налегает на корявый лемех… Нормальная, даже упитанная деревня. Добротный трактир в центре, в луже у ступенек отдыхает притомившийся житель.

      Намотали поводья на коновязь и толкнули гостеприимную дверь – в зале полно народа, многие обернулись. Енька, ощутив, что его рассматривают, начал потихоньку свирепеть. И, что еще хуже, краснеть. Уалл, не утруждая себя прогнозами, сразу протопал к стойке и высыпал на столешницу остатки наличности:

      – Пожрать, поспать, и лошадей в конюшню.

      Бывалый трактирщик невозмутимо покосился на несколько медяков:

      – Два кувшина пива и хлеб. Поспите в лесу. Вчетвером.

      – Скареда-сквалыжник… – начал наливаться праведным гневом горец, но хозяин уже потерял интерес, переключившись на излюбленное занятие всех трактирщиков – протирание кружек.

      – Как далеко до Дарт-холла? – вдруг спросил Енька.

      – Полдня, – ворчливо буркнул старик и, небрежно оглядев с головы до ног, недовольно добавил. – Так тебя там и ждут, красавица.

      – Давай свое пиво, – подтолкнул медяки Уалл, закрывая тему.

      Остальные посетители уже потеряли интерес. Вышли на крыльцо и обреченно вздохнули – надежда на нормальную ночь и еду растаяла, как дым.

      Позади скрипнула дверь, и зачем-то следом вышел хозяин:

      – Зачем в Дарт-холл-то?

      – Тебе дело? – обернулся ассаец.

      – До тебя мне нет дела, с тобой все ясно, – безнадежно отмахнулся старик и кивнул на Еньку, – но ее-то зачем тянешь? – постучал пальцем по седой голове. – Совсем ума нет? Заберут ведь красавицу. Испортят. Господа не спрашивают. Вся жизнь коту под хвост…

      Оба