День, когда пала ночь. Саманта Шеннон

не пойму, зачем королеве Сабран приглашать пару республиканцев, – недовольно заметила Адела.

      – Как раз затем, что карментцы опасны. – Джулиан принялась смывать пену водой из кувшина, под ее бережными пальцами Глориан и глазом не моргнула. – Страна, переломившая кормило монархии, сильно раскачивается и может задеть соседей, учинив и у них беспорядки.

      – Да-да, – кивнула Хелисента. – Ее милость, верно, решила, что за таким безрассудством нужен присмотр.

      – Ну а мне сдается, испортят они нам Вверение. – Адела стала подрезать следующий ноготь. – Не стоило бы нам их принимать, пока не пришлют дани дому Беретнет, своим щитом укрывающему их от Безымянного.

      Еще один ноготок получил свою долю внимания.

      – Пусть скажут спасибо, что мы их не сокрушили, как король Бардольт – северных язычников.

      – Рыцарь Доблести одолжил тебе сегодня свое копье, Адела. Ты как будто готова ввязаться в войну с Карментумом. – Усмехнувшись, Глориан отняла у девушки руку. – И так распалилась, что чуть не оставила меня без пальца!

      – В самом деле, – вступил новый голос, – будь осторожней, Аделиза. Моя дочь и так пострадала.

      Джулиана ахнула, уронила в воду гребешок, отступила, встав в один ряд с Хелисентой и Аделой, и все три склонились в низком реверансе.

      – Ваша милость! – хором воскликнули они.

      Королева Иниса стояла в дверях – в изящном черном платье с разрезами, открывавшими белизну нижних рукавов.

      – Доброе утро, дамы, – уже мягче произнесла она. – Прошу вас, оставьте нас.

      – Ваша милость, – повторили девушки.

      Адела сгорала от смущения. Джулиан шла за подругами и, уже взявшись за дверную ручку, чтобы закрыть дверь, послала Глориан взгляд, говоривший: «Крепись!»

      Глориан до подбородка погрузилась в воду и очень жалела, что нельзя утянуть туда и руку. Та так нелепо свисала за край ванны, словно свидетельствуя о ее неумении держаться в седле.

      – Глориан, – обратилась к ней мать, – прости, что потревожила тебя при купании, но остаток дня я проведу в Совете за последними приготовлениями к твоему Вверению. Другого времени поговорить я не выберу.

      – Да, матушка.

      – Доктор Фортхард уведомляет меня о твоем состоянии. Надеюсь, тебе не слишком больно.

      – Немного, – сказала Глориан. – Особенно по ночам.

      – Это пройдет. Доктор Фортхард говорит, придется всего месяц или два походить с лубком.

      Королева Сабран выглянула в окно. Солнце превратило ее глаза в неограненные изумруды. Глориан сползла еще глубже в воду, укрылась за черной завесой волос.

      В каждой беседе с матерью прятались ловушки. И каждый раз она в них попадалась. Вот уже первая ошибка – признала, что ей больно. Мать не любит, когда она выдает слабость.

      – Завтра я буду здорова, – торопливо проговорила Глориан. – Если хотите, матушка, потанцую с одной рукой.

      – И что скажут об инисской королеве люди, если та заставит дочь танцевать со сломанной