День, когда пала ночь. Саманта Шеннон

солеходца у него была на удивление нежная кожа. Эти странники, блюдущие древние святилища, умывались только морской водой и одевались лишь в то, что находили на берегу.

      – А восходительница? – спросила Думаи. – Вы узнали, зачем она явилась под самую зиму?

      – Да. – Унора сняла с крючка закипевший чайник. – Ты понимаешь, я не могу открывать ее секретов, но она приняла некое решение и боится, что оно вызовет скандал при дворе. Ей нужно очистить мысли.

      – Может, я могла бы утешить ее беседой? По-моему, мы почти одного возраста.

      – Ты добра, но она ищет моего совета. – Унора налила кипятка в чашку. – Не заботься о ней, мой воздушный змей. Гора – вся твоя жизнь, и ты нужна ей целиком.

      – Да, матушка.

      Думаи бросила взгляд на солеходца. По хребту проскребло холодом. Он не только пришел в себя, но уперся взглядом ей в лицо и смотрел так, будто узрел водяного духа.

      Унора тоже заметила и напряглась:

      – Почтенный незнакомец. – Она, с чашкой в ладонях, встала между ним и дочерью. – Добро пожаловать. Ты в Верхнем храме Квирики, я его дева-служительница.

      Неизвестный молчал.

      – Горная болезнь… может помутить зрение. Ты меня видишь?

      Думаи стало не по себе.

      – Я хочу пить, – заговорил наконец.

      Голос был низкий и грубый. Унора поднесла чашку к его губам.

      – Голова у тебя будет пока совсем легкой, – предупредила она, пока солеходец пил, – и живот теснее обычного.

      – Спасибо тебе. – Он утер рот. – Мне снилось, что боги призывают меня с этой горы, но, как видно, я слишком слаб, чтобы ответить на призыв.

      – Не твоя слабость, а воля горы не допустила тебя выше.

      – Ты добра.

      Унора отошла убрать чашку, и больной перевел взгляд на Думаи.

      – Кто это? – спросил он.

      – Одна из певиц богов.

      Думаи ждала, что Унора добавит подробностей, но та молча заваривала свежий имбирь.

      – Прошу прощения, – обратился к Думаи незнакомец. – Твое лицо показалось мне знакомым.

      Он протер глаза:

      – Ты права, дева-служительница, это, должно быть, от горной болезни.

      В коридоре скрипнули половицы.

      – А вот и Канифа, – обрадовалась Унора. – Он принес тебе одежду.

      Она снова обратилась к Думаи:

      – Ты поможешь Тироту нарубить еще льда?

      Думаи медленно встала, столкнулась в дверях с Канифой и пролетела мимо так, что он невольно оглянулся ей вслед.

      – Что тебе снилось?

      Думаи не открывала глаз. Она стояла коленями на циновке, распластав ладони по бедрам.

      – Опять снилось, что лечу, – сказала она. – Над облаками. Я ждала, что опустится ночь.

      – Что сядет солнце и взойдет луна?

      – Нет. Там уже была ночь, хоть и безлунная. – Думаи попробовала объяснить по-другому: – Я ждала, когда звезды сойдут с небес. Откуда-то знала, что они должны сойти ко мне.

      – Сошли?

      – Нет. Никогда они не сходят.

      Великая императрица кивнула.