День, когда пала ночь. Саманта Шеннон

раскается, – не сразу ответила Тунува. – Когда поразмыслит.

      – Если не раскаивается теперь, то и не станет. Мы внушаем детям глубокое почтение к дереву, Тунува. Учим этому прежде, чем письму, чтению и бою. Среди нас иная и в два года понимает, что нельзя лазать по его ветвям.

      Тунува не нашла чем возразить. Сагул провела кончиками пальцев по столу, нащупала донце чаши.

      – Боюсь, это только начало, – пробормотала она. – Обитель гниет изнутри.

      – Гниет?

      – С тех пор как Мать в этой долине осилила Безымянного, прошло более пяти веков, – напомнила Сагул. – И ничто за это время не указывало на его возвращение. Кто-то из нас неизбежно должен был задуматься, зачем нужна обитель.

      Тунува пригубила вино – глоток не избавил от сухости в горле.

      – Поступок Сию, при всей его нечестивости, всего лишь признак разложения. Она уже не чтит дерева, потому что не страшится зверя, от которого оно защитило Клеолинду Онйеню, – угрюмо говорила Сагул. – Безымянный для нее – сказка. И для всех нас. Даже ты, Тунува, при всей твоей верности нашему дому, должно быть, задавалась вопросом, зачем мы здесь.

      Тунува потупила взгляд.

      – Впервые покинув обитель, – призналась она, – я вышла в Багровую пустыню, где солнце горело на коже, и поняла, как широк и славен мир, как много в нем чудес. Верно, тогда я спросила себя, зачем мы таимся в его уголке.

      Она так ясно помнила свое первое путешествие за пределы долины. Эсбар ехала с ней рядом. Сагул послала их собрать редкий вид мха, произраставший на горе Энунса, – эта задача увлекала их прочь от дома, не заводя ни в одно селение.

      В детские годы Тунува побаивалась Эсбар, ее острого языка и несокрушимой уверенности в себе. Эсбар же считала Тунуву чопорной и скучной. И все же обе знали, что первые шаги за пределы обители им предстоит сделать вместе, потому что они ровесницы.

      Все переменилось за год до того путешествия, когда Тунува затеяла поединок с Гашан Янудин. Эсбар с Янудин соперничали с детства, каждая мечтала в свой срок стать настоятельницей. За ревностным противостоянием они никого больше не считали себе ровней, поэтому Гашан, когда Тунува подступила к ней, не скрыла презрения.

      До того Тунува всегда приуменьшала свое искусство во владении копьем, не видела нужды хвастать им перед сестрами, но тогда вдруг поняла, что по горло сыта Гашан и Эсбар – двумя солнцами, презирающими самые яркие звезды. Она вложила в удар все годы усердного учения, и Гашан, не успев даже осознать опасности, осталась без оружия. В ту ночь Эсбар нашла ее на галерее, где Тунува разминала и растягивала мышцы.

      Эсбар без приглашения села рядом, она принесла с собой вино и две чаши.

      – Наконец-то обратила на себя внимание. Когда это ты, наша тихоня и подпевала, обрела дар копейщицы?

      – Ты называешь меня подпевалой, потому что я покорна Матери. – Тунува опустилась рядом на ступеньку. – И ты бы не сочла меня тихоней, если бы хоть раз дала себе время со мной поговорить.

      Эсбар поняла намек. Они провели за беседой всю ночь, узнавая друг друга и открывая в себе неожиданное тепло. Разошлись уже после восхода.

      С