Не выпускайте чудовищ из шкафа. Карина Демина

раз по ночам гуляет. Дорога-то известная. Только… я поглядела на Мишку и смолчала.

      – Не здесь, – покачала головой, – на острове. Маг-аналитик?

      – Бывший.

      – А они бывают бывшими? – До чего криво прозвучало.

      И моя свекровь, к счастью, вполне себе бывшая, всенепременно слегка бы нахмурилась. Леди должна следить за речью.

      В задницу.

      – Еще как. – Он потер висок. – Инсульт. Не рассчитал силы. Восстановился вот, но… к реальной работе не годен. А случилось все после войны, так что даже на ранение не тянет. И с натяжкой не тянет. Мне предложили выбор. Или почетная отставка…

      – Или наша дыра?

      – Не такая уж и дыра. Здесь спокойно. И море… Южное море совсем другое. Оно по сравнению с этим какое-то… не настоящее, что ли.

      Никонов отошел от тела и бросил на нас внимательный взгляд. Чую, к вечеру уже поползет по городу новая сплетня.

      – Это да. Море здесь… – я запнулась. Красивое? Нет, не так. Это не красота, это другое. – Сильное.

      – Пожалуй.

      – Миша… я его знала.

      – Тогда вам стоит взять отвод от этого дела.

      Я хмыкнула.

      – Сами расследовать станете? В одиночку?

      – Простите?

      – Его здесь все знали. И Ник-Ник наш, и остальные. Да и… – Я сделала выдох. – Что вы увидели?

      – Ничего. – Он понял сразу. – И это так не работает. Видения у пророчиц, но вы, верно, знаете. Ваша подруга ведь…

      – Тоже бывшая. В смысле пророчица, а подруга вполне настоящая. Дар просто… блокирован. По рекомендации целителей. Нагрузка и все такое…

      Бекшеев кивнул. Все-таки хорошо, когда тебя понимают.

      – Вы помогать собираетесь или как? – Ник-Ник злится.

      Тоже замерз. Руки вон красные, что кипятком обваренные. Камеру стискивает. Небось, всю пленку добил, до последнего кадра. Но главное, как бы ни злился, кадры будут толковыми.

      Говорю же, скотина. Но профессионал.

      – Прошу прощения. – Бекшеев встрепенулся. – Как именно поднимать будем?

      Обыкновенно.

      На веревках. Только сперва Никонов свистнет:

      – Эй, скажи там…

      И вскоре вниз спустится Отуля с белоснежными простынями, явно взятыми из того старого шкафа, в котором обычно и хранят семейные сокровища. А там уже Яжинский подойдет.

      С веревками.

      – Не вертись под ногами, господин хороший, – буркнет он, глянув на Бекшеева с такой откровенной неприязнью, что у меня появится желание треснуть старика по башке.

      Но сдержусь.

      И Бекшеев отступит.

      Я встану рядом с ним. И снова протяну флягу.

      – Факторы. Всегда множество факторов. И данных. Информация имеет разную форму. Цвет. Звук. Запах. Одно соответствует другому. И третьему. Есть еще буква. Цифра. Язык цифр удобен. Лаконичен. Легко искать закономерности.

      Он пил крупными глотками. И с трудом оторвался, чтобы вернуть.

      – Допивайте уже. Сейчас поднимемся, Отуля нового нальет.

      – Разум человека в каждое мгновение времени обрабатывает огромный поток входящих данных. Разум маг-аналитика искусственно