Не выпускайте чудовищ из шкафа. Карина Демина

Она поморщилась.

      – Это было незаконно.

      Теперь на него посмотрели уже с умилением.

      Ну да, идиот. Война началась. Война вспыхнула вдруг, покатила, налетела, и так, что, казалось, еще немного, и все. Кому какое дело до закона, когда одаренные нужны? Нужны не просто как воздух. Сильнее.

      Куда сильнее.

      – Служили. Вы… прошли всю войну. И ранены были. В Берлине уже. Так? – Кивок. – И оказались в госпитале. Три награды. Замужество с Одинцовым. Вы стали княжной…

      – Было такое. – Она едва заметно морщится.

      Настолько неприятны воспоминания? И до пояснения она все-таки снисходит:

      – Нас хватило на два года. Это много. Потом… да вы знаете. И нет, он не был сволочью. Просто оказалось, что жизнь на войне и жизнь после – две очень разные жизни. Да и еще кое-что…

      Кое-что, ставшее неприятным сюрпризом.

      В деле это тоже есть. В том, в закрытом деле, доступ к которому стоил Бекшееву немало.

      – Мне выплатили неплохие отступные. Нашли место. Дело. И… и в общем, что было, то было. – Она резко вдавила педаль газа, и грузовик дернулся. А Зима, словно спохватившись, сбавила обороты. – А вы? Я ваше дело не читала. Маг-аналитик. Работали при штабе?

      – Там.

      – И как?

      – По-разному. Но ранен не был. Нас редко выпускали из укрытия. Аналитиков мало. Нужны способности и готовность позволить изменить себя. Не мне вам рассказывать.

      – Кстати, как ваша матушка разрешила такое?

      – Она не знала. Я… не всегда был послушным сыном.

      Зима все же улыбнулась.

      И как-то стало легче.

      – А что до остального… Был награжден. По особому списку. Потом, после войны, продолжил служить. Уже на восстановление. Да и в целом… банды, воровство, много всякого дерьма. Я выявлял несоответствия. Потом…

      – Инсульт.

      – Верно. Восстановление. Попытки работать, но… – Бекшеев развел руками. Кажется, он все же начал согреваться. Хорошо, если так. – Еще… женат. Пока еще.

      – Если не хотите…

      – Не хочу, – с облегчением согласился Бекшеев. – Что вы скажете о них?

      – О ком?

      – Я им не понравился. Вашим сослуживцам.

      – Успокойтесь, им никто не нравится.

      Город показался. И солнце, выглянувшее для разнообразия, щедро плеснуло светом. В нем серые дома показались белыми, да и воздух над городом прояснился. В небо уходили дымы. Плавился паром воздух. И запахло рыбой.

      – Кстати, Медведя они тоже недолюбливают. Просто натура такая. Ничего личного.

      Бекшеев кивнул, сделав вид, что верит.

      Хотя, конечно, почему бы и не поверить. Натура. Ничего личного.

      – Вы здесь около десяти лет живете. Всех знаете?

      – Всех или нет, все же людей, как ни странно, тут хватает. Особенно в сезон. Но многих знаю. Тут… привыкнуть надо. Рыбаки вот. Выходят. Рыбу ловят. Краба. Фабрику поставили, ну да потом познакомитесь. Есть еще артели, но мало. Артефакты дорогие, а без них рыба портится. Поговаривают, что скоро новые корабли будут, которые прямо в море и станут рыбу… того. Я в этом не особо. Рыбу вообще