О дивный новый мир. Остров. Возвращение в дивный новый мир. Олдос Леонард Хаксли

скорей! – кричал он. – Скорее же!

      Стоявшая в центре игрового круга старшая сестра обернулась к Дикарю. На лице ее мелькнуло удивление и тут же уступило место осуждению.

      – Не кричите! Подумайте о детях, – сказала она хмурясь. – Вы можете расстроить… Да что это вы делаете? (Он ворвался в круг.) Осторожней! (Задетый им ребенок запищал.)

      – Скорее, скорее! – Дикарь схватил ее за рукав, потащил за собой. – Скорей! Произошло несчастье. Я убил ее.

      К тому времени, как он вернулся к материной постели, Линда была уже мертва.

      Дикарь застыл в оцепенелом молчании, затем упал у изголовья на колени и, закрыв лицо руками, разрыдался.

      В нерешимости сестра стояла, глядя то на коленопреклоненного (постыднейшая невоспитанность!), то на близнецов (бедняжки дети!), которые, прекратив игру, пялились с того конца палаты – таращились и глазами и ноздрями на скандальное зрелище. Заговорить ей с ним? Попытаться его урезонить? Чтобы он вспомнил, где находится, осознал, какой роковой вред наносит бедным малюткам, как расстраивает все их здоровые смертонавыки этим своим отвратительным взрывом эмоций… Как будто смерть – что-то ужасное, как будто из-за какой-то одной человеческой особи нужно рыдать! У детей могут возникнуть самые пагубные представления о смерти, могут укорениться совершенно неверные, крайне антиобщественные рефлексы и реакции.

      Подойдя вплотную к Дикарю, она тронула его за плечо.

      – Нельзя ли вести себя прилично? – негромко, но сердито сказала она. Но тут, оглянувшись, увидела, что игровой круг распадается, что полдесятка близнецов уже поднялось на ноги и направляется к Дикарю. Еще минута, и… Нет, этим рисковать нельзя: смертовоспитание всей группы может быть отброшено назад на шесть-семь месяцев. Она поспешила к своим питомцам, оказавшимся под такой угрозой.

      – А кому дать шоколадное пирожное? – спросила она громко и задорно.

      – Мне! – хором заорала вся группа Бокановского. И тут же кровать № 20 была позабыта.

      «О Боже, Боже, Боже…» – твердил мысленно Дикарь. В сумятице горя и раскаяния, наполнявшей его мозг, одно лишь четкое осталось это слово.

      – Боже! – прошептал он. – Боже…

      – Что это он бормочет? – звонко раздался рядом голосок среди трелей супермузыки.

      Сильно вздрогнув, Дикарь отнял руки от лица, обернулся. Пятеро одетых в хаки близнецов – в правой руке у всех недоеденное пирожное, и одинаковые лица по-разному измазаны шоколадным кремом – стояли рядком и таращились на него, как мопсы.

      Он повернулся к ним – они дружно и весело оскалили зубки. Один ткнул на Линду остатком пирожного.

      – Умерла уже? – спросил он.

      Дикарь молча поглядел на них. Молча встал, молча и медленно пошел к дверям.

      – Умерла уже? – повторил любознательный близнец, семеня у Дикаря под локтем.

      Дикарь покосился на него и по-прежнему молча оттолкнул прочь. Близнец упал на пол и моментально заревел. Дикарь даже не оглянулся.

      Глава 15

      Низший обслуживающий персонал