Город и пустоши. Ден Ковач

скоро это обсудим, – ответила она, не поворачиваясь, и закрыла за собой дверь.

      «Что это за человек?», – Анабель поднималась на свой этаж и пыталась проанализировать встречу, которую долго откладывала. Он совсем не похож на бродягу, бездомного или дикого. Правильная речь, умный, задает вопросы… И у него тело сильного тренированного человека, только изрядно истощенного. Пока она за ним ухаживала, и он был без сознания, Анабель на обращала на это внимание. Для нее он был тканями, которые принимали или отвергали механические конечности. Для нее были важны нервные окончания и мышечные волокна, сплетавшиеся с ее механическими суставами. Теперь все по-другому. Анабель с огорчением понимала, что таких сложностей она не предполагала и не планировала. Ее вообще не волновало, что будет с подопытным после эксперимента.

      Анабель поднялась на свой этаж. У дверей ее лаборатории стоял, опираясь на трость, профессор Шульц. Его не было в Башне недели две. Это было очень кстати, потому что не нужно было ничего объяснять. Наверное, болел, ему ведь далеко за восемьдесят.

      – Здравствуйте, профессор! Как вы себя чувствуете?

      – Здравствуй, Анабель, я пришел к тебе поговорить.

      Анабель, открыла ключом дверь и пригласила профессора войти. Дверь в основную, внутреннюю лабораторию была разумеется закрыта.

      Профессор вошел и огляделся. Что-то изменилось. Много лет эта часть лаборатории Анабель была похожа на свалку и склад одновременно. Теперь здесь был порядок. И даже появилось большое зеркало рядом со шкафчиком, где хранилась униформа. «Девочка взрослеет», – подумал профессор.

      – Хотите кофе, профессор?

      – Разве что чай… в моем возрасте кофе уже не пьют, – улыбнулся, профессор.

      Анабель кивнула и заварила в маленьком чайнике чай. Кипяток она добавила из бака паровой машины.

      – Не беспокойтесь, профессор, вода чистая, я не добавляю обычную химию против накипи. У меня свои способы.

      Профессор кивнул, и Анабель присела у маленького столика, напротив него.

      – Что у вас за разговор, профессор?

      – Да, разговор непростой. Я его откладывал давно, но видишь ли, сейчас откладывать не получится… – профессор замялся. Анабель не торопила его, – Мне уже восемьдесят два. Пожалуй, пришло время признать, что толку от меня все меньше, – профессор усмехнулся, заметив, что Анабель не бросилась его уверять, что он еще хоть куда. Эти условности, принятые в обществе, были ей несвойственны. Она на умела льстить и никогда этого не делала.

      – Я думаю оставить управление лабораториями и уйти на покой. Мне хотелось бы передать Башню в надежные руки человека, которому я смогу доверить это дело. Дело, не мной начатое, но, я надеюсь, вполне достойно продолженное.

      Профессор вздохнул и замолчал, задумавшись. Анабель не торопила его. Ей в общем-то было все равно, кто будет управлять Башней. Главное, чтобы в ее исследования никто не вмешивался.

      – Анабель, признаюсь, твоя настойчивость в опытах над людьми меня очень смущали. Но я вижу, что ты приняла мою точку зрения и остановилась. Это хорошо,