Город и пустоши. Ден Ковач

палками вместо ног он не мог, и это показалось хорошим решением. Однажды Кэп решился и поплелся на мост. Он простоял на середине моста не меньше часа. Покачиваясь опирался на свои костыли, собирался с мыслями и не находил решимости. А когда Кэп все-таки решился, сзади кто-то взял его за плечо. Кэп обернулся и узнал доктора Маркеса. Доктор долго смотрел на него, потом сунул ему в ладонь горсть серебра, не считая и не глядя. Наверное, все, что было у него с собой. И сказал, что искал его. Что был на той квартире, которую помог ему снять и узнал, что Кэп съехал, не заплатив за последнюю неделю. Потом доктор Маркес сказал, что у него найдется в госпитале местечко для Кэпа. Небольшая работа, тихий уголок и еда. Кэп сказал, что обязательно зайдет завтра. Потом Кэп, не дождавшись что доктор уйдет, побрел сам, волоча ноги, проклиная себя за слабость и доктора за то, что он эту слабость видит.

      Больше Кэп не решился идти на мост. Ему казалось, что доктор теперь будет там ждать его. Серебро, что дал доктор, Кэп спустил быстро. Он старался пить только самое дешевое, но когда ты все время пьян, очень трудно разобраться.

      –

      Кэп снова попытался пошевелиться, и понял, что теперь все тело стало чужим. К боли, которая обернулась вокруг него, словно шершавое ядовитое одеяло, добавилась жажда. И Кэп снова глухо застонал. Потом он почувствовал чье-то присутствие. Рядом, в темноте, кто-то был

      – Постарайся открыть глаза, – услышал он женский голос.

      Кэп постарался. Оказалось, что темнота не настоящая. Нужно было лишь открыть глаза.

      Над Кэпом склонилась девушка. Убранные назад темные волосы, чистое лицо, высокие скулы и светлые, удивительно светлые серые глаза. Как море. Кэп смотрел в эти глаза и видел море. Девушка что-то говорила ему, а он смотрел на море. А потом прохрипел: «Пить». Он по-прежнему не мог сдвинуться с места, но говорить, как выяснилось, мог.

      Девушка пропала и вернулась через некоторое время с водой. Мягкой губкой она смочила его лицо, а потом немного, совсем чуть-чуть влила ему в рот. Это было прекрасно. Кэп попросил еще, но она сказала, что пока рано. Он поверил ей и закрыл глаза.

      Через некоторое время он услышал голоса. Они доносились до него, как сквозь толстый слой ткани, теряя в этой мягкой глубине смысл. Голоса сменились шумом инструментов, визгом пилы, шуршание и скрежетом. Кэп то просыпался, то засыпал, а шум, грохот и скрежет все продолжались и продолжались. Может быть, день, а может быть неделю.

      –

      Снова голоса. Мужской голос говорит, что неудачи – это нормальная часть любого исследования, а материал еще есть и нужно пробовать, пробовать, пробовать…

      И опять были шум, скрежет, визг и удары металла по металлу.

      А потом Кэп пришел в себя уже совсем другим человеком. Первое, что он узнал, когда попытался встать с постели, это то, что ног у него больше нет. Поверить в это было трудно. Точнее сказать, вместо бессильных ног, которые Кэп ненавидел, у него теперь было нечего совсем другое.