Город и пустоши. Ден Ковач

Но запомни: имя – это самое важное, что есть у человека. Не спеши давать человеку имя.

      – Поэтому ты называешь меня мальчиком?

      – Да, мальчик.

      – А как же Берта?

      Старик погладил мальчика по голове. У него была ласковая, широкая ладонь. Горячая даже в самые холодные дни.

      – Берта – не человек. А нее все по-другому. И она не считает себя Бертой, просто позволяет тебе и мне так себя называть.

      – А как ее зовут по-настоящему?

      – Она сама когда-нибудь тебе скажет об этом. Наверное.

      В пещере всегда полумрак. Старик любит, когда темно. Крысы видят в темноте лучше, чем днем. Огонь, который всегда горит в нишах стены, в главном зале и согревает пещеру, дает достаточно света, Мальчик видел: старик очень обеспокоен, но не сердится на него. Значит, он все сделал правильно. Мальчик обнял старика, и тот снова погладил его по голове своей горячей доброй рукой. Как отец. Отец, который когда-то погиб в шахте, задавленный упавшей вагонеткой.

      Глава 13. Кэп учится ходить, а Анабель узнает о мужчинах много нового

      Было время, когда Кэп просыпался до рассвета. Тело требовало движения, и он в утренней тишине пробирался на стену, окружающую Город. Он был мальчишкой, который не знал запретов. Их просто некому было ставить. Он жил в Корпусе городской стражи, но еще не стал частью Корпуса, даже для курсанта маловат. Малыш Кэп проводил дни на тренировочных площадках Корпуса, убирал плац, чистил конюшни. Ухаживать за лошадьми, небольшой и очень дорогой частью корпуса, его, конечно, не допускали, но в уборке навоза малыш Кэп, определенно, стал профессионалом. После большой войны найти годную в строй лошадь было почти невозможно. Мутации. Дикие использовали любых лошадей, шестиногих, двухвостых, слепых, и покрытых щетиной. Диким было плевать. Они и сами были иногда не слишком похожи на людей. Город жил по закону, установленному отцами-основателями. Мутант не мог войти в Город, даже если был полезен. Когда в конюшнях Корпуса рождались жеребята, мутантов сразу отсеивали. Жизнеспособных выводили за стену и продавали фермерам, остальных уничтожали. Или всех уничтожали, это зависело от епископа. Решать, насколько живое существо соответствует Божьему замыслу, мог только епископ. Лишь один из десяти жеребят оставался в конюшнях Корпуса. Кэп очень хотел научиться верховой езде. Благородные животные привлекали его с детства. Его многолетняя мечта, могла осуществиться в юнкерском училище, и Кэп с нетерпением ждал этого. Ему оставалось немного подрасти…

      На городской стене у малыша Кэпа были излюбленные места, известные только ему. На вершину восточной сторожевой башни он забирался чаще всего. Это было самое высокое из доступных для него мест. Он смотрел на пустоши. В дождь, снег или теплые летние дни. Смотреть на пустоши, было все равно, что смотреть на море. Бесконечные пространства высокой травы, разбросанные по холмистой равнине рощи низкорослых деревьев с искривленным белесыми стволами и колючками вместо листьев. Пустошь была одинаковой на многие месяцы