И снег будет падать на крышу. Анна Силкина

очень коротко стриженная женщина удивлённо смотрит мне в лицо. Я шмыгаю носом и поправляю лямку школьного ранца.

      – С целины? Это откуда же, из Казахстана?

      – Из Курганской области, – деловито сообщаю я.

      – Как интересно. И кто же у тебя папа?

      – Механизатор.

      – А мама?

      – Доярка.

      – Чем же они в Москве займутся?

      – А я без них приехала. К дедушке.

      – А дедушка у тебя кто?

      – Доктор физико-математических наук. Занимается вопросами электросвязи.

      – Тома, быть такого не может! – Ахает её спутница, полная женщина с пучком. – Это же Вавы Никитиной дочка! Девочка, как твою маму зовут?

      – Минакова Валя.

      – Точно, Вавка!

      – Вавка – это болячка, а моя мамка Валя, – обижаюсь я. Женщина с пучком обращает к Настиной маме лихорадочно блестящий взор.

      – Мы с Вавкой в одном классе учились! Она поступила на биофак МГУ, а летом поехала на целину, влюбилась то ли в комбайнёра, то ли в тракториста…

      – Нина, давай потом и не при детях, – вежливо, но твёрдо обрывает её Настина мама.

      ***

      – Это был Эдик? – Спросила я, когда Настя с загадочным видом вернулась в комнату.

      – Это был Жорик. Он предлагает нам авантюру.

      – Э?..

      – Пойти сегодня в ночь к Театру Улиц и попробовать урвать билеты на «Макбета» с участием Рицкого.

      Валерий Рицкий – это звучало отлично. Один из самых популярных актёров Союза, ещё и выдающийся бард – его обожали все. Недавно он женился на польской актрисе Марии Гданьской и теперь по несколько месяцев в году жил в Варшаве, поэтому в Москве его приходилось буквально ловить.

      – И откуда мы деньги возьмём?

      – Жорик платит за всех. Он первую зарплату получил.

      – А почему бы и нет, – я вспомнила и зажмурилась, как кошка. – Пойду позвоню дедушке, скажу, что ночую у тебя.

      ***

      Театр Улиц назывался так из-за балаганного стиля представлений, а находился он, вообще-то, в добротном дореволюционном здании на Садовом кольце. К нашему приходу там уже собралась горстка людей. Мы были в очереди четвёртыми – Жорик очень удачно занял нам место.

      – А разве ты в армию не идёшь?

      – Вы чего, мне же только в декабре восемнадцать! Я в весенний призыв пойду.

      Жорик Степанов с третьего класса был поочерёдно и легкомысленно влюблён то в Настю, то в меня, но к шестому остановился на мне. Влюбился он как раз после истории с повязками и всё время говорил, что мы трое – будущая богема, и нам надо держаться вместе, а то нас заклюют. В результате мы держались вчетвером – Димка Шумахин, хоть и собирался стать инженером, далеко от Насти отойти не мог. Пару раз они с Жориком за неё дрались, но вообще-то весь класс и все взрослые с первых дней нашей дружбы были уверены, что Жорик – мой будущий муж.

      Я много раз прикидывала