Да будем мы прощены. Э. М. Хоумс

нее в сумочке внизу.

      – Существенная медицинская информация? Аллергии, хронические заболевания?

      – У Джейн есть медицинские проблемы? – кричу я вниз.

      – Лампой по балде получила, – отвечает мой брат.

      – Еще что-нибудь?

      – До хрена жрет витаминов, – говорит Джордж.

      – Она не беременна? – спрашивает диктор.

      У меня от вопроса даже ноги подкашиваются.

      – Не должна бы, – говорит Джордж, и я не могу не подумать, что это могло бы случиться.

      – Стабилизируйте шею, – произносит один пожарный.

      – У нее не шея, у нее голова, – говорю я.

      – Отойдите немного, – велит мне диктор.

      Приходят санитары, подсовывают под Джейн оранжевую доску, приматывают чем-то вроде скотча, оборачивают голову марлей. Она становится похожа на мумию, на раненного в бою или на рыцаря Храма, отправляющегося на съезд.

      Джейн издает звук – низкое грудное рычание, – когда пять человек поднимают ее и выносят, оставляя за собой обрывки перевязочного материала и следы. Сворачивая за угол, они ударяются в стойку перил, она с треском ломается.

      – Извините!

      И тут же, быстрее мысли они вываливаются из кухонной двери к корме «скорой».

      Джордж сидит в кухне и пьет кофе. У него на руках кровь, на лице – какие-то брызги, осколки лампы.

      – На траве не парковаться, – говорит он первому приехавшему полисмену. – Сообщите, будьте добры, вашим коллегам.

      – Кто из вас мистер Сильвер? – спрашивает коп. Наверное, детектив, потому что в штатском.

      Мы оба одновременно отвечаем, подняв руку:

      – Это я.

      – Покажите какие-нибудь документы.

      Джордж суетится, ищет, развевая полы больничного халата.

      – Мы – братья, – говорю я. – Я старший.

      – Так. Ну, и кто, что и кому сделал?

      Он вынимает блокнот.

      Джордж попивает кофе.

      Я молчу.

      – Вопрос несложный. В любом случае мы снимем с лампы отпечатки пальцев. – Лампу дактилоскопируйте! – кричит детектив. – Вызовите группу сбора улик. – Он заходится в кашле. – Теперь: есть в доме еще кто-нибудь? Кого нам надо было бы поискать? Если это не кто-то из вас угасил ее лампой, то лицо, совершившее это, может сейчас находиться в доме? Может быть найдена еще одна жертва?

      Он замолкает в ожидании, чтобы кто-нибудь что-нибудь сказал.

      Но слышно только тиканье настенных часов в кухне. Я едва из шкуры не выпрыгиваю, когда вдруг выскакивает кукушка – ку-ку, ку-ку, ку-ку, – шесть раз.

      – Прочесать дом, – велит детектив своим людям. – Убедиться, что никого больше нет. Все вещдоки запаковать. Лампу в том числе. – Он снова оборачивается к нам. – Сегодня понедельник, раннее утро. Меня из постели вытащили. Как раз в понедельник утром жена мне дает, причем без лишних вопросов – любит, чтобы неделя у меня хорошо начиналась. Так что у меня к вам чувства не слишком нежные.

      – Да мне плевать, какую ты там хрень думаешь, козел! – вываливает Джордж.

      Возле