Поэма о скрытом смысле. Шестой дафтар. Джалал ад-Дин Руми

кто-то: «О ты, взыскующий помощи!

      Во-первых, на рассвете бей [= возвещай] про сахур,

      полночь – не пора для такой суматохи и беспокойства.

      Следом пойми ты, отец чудачества,

      в этом здании внутри вообще-то есть ли кто?

      850 Никого здесь нет, кроме дивов и пери.

      Своё время на какой вздор ты тратишь?

      Ради какого-то уха ты бьёшь в тамбурин, а то ухо где?

      Сознание нужно, чтобы узнать [о твоих целях], а то сознание где?»

      Он сказал: «Ты высказался? Послушай от [скромного] слуги ответ,

      чтобы не оставался ты в изумлении и растерянности.

      Хотя является этот момент для тебя полночью,

      для меня близко утро ликования.

      Любое поражение для меня в победу превратилось,

      все ночи пред глазами моими в день превратились.

      855 Для тебя кровью является вода из реки Нил,

      для меня это не кровь, это – вода, о благородный.

      В отношении тебя железо тот [предмет] и мрамор,

      для Давуда-пророка он – [мягок, как] воск и послушен.

      Для тебя гора – крайне увесиста и бездушна (букв.: минерал),

      [но] певец она для Давуда, она – учитель.

      Для тебя тот щебень – молчалив,

      для Ахмада [= Мухаммада] он – красноречив и набожен.

      Для тебя колонна мечети – мертва,

      для Ахмада она – влюблённая, потерявшая сердце.

      860 Все части это мира для простолюдина

      мертвы, а для Бога они – знающи и послушны [Его повелениям].

      Что касается твоих слов – «В этом здании и дворце

      нет никого, зачем ты бьёшь в свой барабан?» —

      [я отвечу, что] ради Истинного [верующие] люди золото отдают,

      сотни благотворительных заведений и мечетей основывают.

      Собственностью и жизнью (букв.: телом) на пути в далёкий хаджж

      они охотно рискуют, как опьянённые влюблённые.

      Когда-нибудь говорят они, что тот Дом [= Ка‘ба] пуст?

      Нет, [они знают, что] Хозяин Дома – это скрывающаяся Душа.

      865 Заполненным всегда увидит Дворец Друга

      тот, кто Светом Бога озарён.

      Много дворцов, заполненных сборищами и толпами [людей],

      в глазах того, кто видит Грядущее, стоят пустыми.

      Кого хочешь ты в [духовной] Ка‘бе ищи,

      вдруг возникнет вмиг он перед [твоим] лицом.

      Как в форме [совершенного человека], что великолепна и возвышенна,

      может [когда-нибудь] Дома Аллаха не быть?

      Он [всегда] присутствует [там], свободный от засовов,

      [тогда как] остальные люди [находятся там лишь] ради нужд.

      870 Когда-нибудь говорят они [= паломники]: «Лаббайки[67]

      почему же мы произносим без всякого призыва?»

      Напротив, Божья помощь, которую лаббайка вызывает, —

      есть[, поистине,] ежемоментный призыв от Единого [Бога].

      Я по запаху знаю [= чую], что этот замок-дворец

      оказался пиром для души, а пыль от него – эликсиром.

      Медью своею, тонами высокими и низкими,

      вечно буду я бить по его эликсиру,

      чтобы взбурлили от таких сахурных

67

Лаббайка (لبيک, араб., – ‘Я, откликнувшись, пред Тобой’) – фраза, произносимая паломниками в определённые моменты хаджжа. Кроме того, она используется в качестве шутливого ответа на чей-то призыв, приблизительно соответствуя русскому «Слушаюсь и повинуюсь». Николсон понял и перевёл этот и следующий бейт несколько иначе: «Do they [the pilgrims] ever say, ‘We are crying Labbayka without [receiving] any response. Pray, why [is this]’? Nay, the Divine blessing which causes [their cries of] Labbayka is [in truth] a response [coming] from the One [God] at every moment». См.: [Nicholson. Mathnawi. Р. 306].