Смута. Письма самозванки. Владислав Клевакин

рожу и подошел к зеркалу. Не больно-то он похож на ее прежнего мужа. Да и не видел он его вовсе. Такой же самозванец, как и он. Но баба эта, царица Марина Юрьевна, в его деле ох как нужна. Не зря ее коронный гетман Ян Сапега по дороге в Польшу назад в Россию поворотил. Ох как нужна ему эта баба Марина Мнишек.

      Димитрий провел грязной ладонью по щетине.

      «Испугается царица, не узнает», – мелькнула в полупьяном мозгу заполошная мысль.

      Он попытался думать. Ну а чего ему терять? Назвался царем – полезай на трон. Обратного пути нет. Али царство московское, али плаха!

      – Узнает баба, – хрюкнул он от удовольствия. – Сама небось царицей хочет остаться. Первого-то Димитрия растерзали московиты. Недолго царствовал, прости, Господи. – Самозванец повернулся к иконам и истово перекрестился. – Ничего, даст Бог, минует нас чаша сия. Народишко-то, измученный смутой, к нам идет. Не к Ваське Шуйскому. Поляки подсобят, ежели чего. – Шапки Мономаха вот только нет, – осклабился Димитрий.

      Он поднял кисти рук вверх и тихонько опустил, словно сам на себя корону московскую напялил.

      Войско в Тушинском лагере все больше распалялось. Крики «Царя давай!» становились все настойчивей.

      – Федька, неси кафтан, – буркнул Димитрий. – Самый лучший тащи, какой есть.

      Загремели крышки сундуков. Служки забегали по избе, приготавливая царя к выходу перед очи всего войска.

      – Погоди, батюшка, дай хоть причешу тебя.

      В кудрявые волосы самозванца залез костяной гребень.

      – Осторожней, вахлак! – выругался Димитрий. – Волосья-то повыдергиваешь, к царевне как выйду?

      Служка пожал плечами.

      – Васька! – звонко крикнул он одному из младших служек. – Тащи царю шапку.

      – Мономаха, небось?! – с издевкой, криво усмехнувшись, произнес Димитрий.

      Служка ехидно улыбнулся в ответ, вынимая гребень из головы:

      – Будет тебе и Мономаха, коли баба твоя тебя царем признает.

      На голову Димитрию водрузили шапку с павлиньими перьями и напудрили опухшее лицо.

      – Истый ангел, – усмехнулся Федька, глядя на самозванца. – Глянься хоть в зеркало, батюшка.

      Димитрий встал и важно подошел к зеркалу. Склонившись, он долго рассматривал свое лицо и тяжело вздыхал. В дверь несколько раз ударили. Самозванец поднял согнутую в локте левую руку вверх и очертил в воздухе круг. Федька тут же со всех ног кинулся к двери.

      – Ну, чего там царь? – пробурчала появившаяся в проеме морда стрельца. – Войско ждет.

      Федька ухватил пальцами за нос стрельца и пару раз дернул.

      – Скажи, что царь одевается. Велел ждать.

      – Так сколько ждать-то? – жалобно пробубнил стрелец.

      – Иду уже! – повелительно произнес Димитрий. – Вели войску в шеренгу выстроиться, чтобы до дворца царицы коридор был.

      В горнице насмешливо хихикнули.

      – И в барабаны обязательно бейте! – добавил царь. – И в литавры дудите! Есть у вас литавры, ироды?

      – И барабаны есть, и литавры, царь-батюшка, как же без них, – запричитал