Смута. Письма самозванки. Владислав Клевакин

везу царице Марине, – прогундосил ротмистр.

      – В Тушино царица, – хрипло ответил Соснов. – Чего в письме-то?

      Поляк подозрительно посмотрел на Соснова, но все же буркнул в ответ:

      – Сие не ведомо. Личное послание.

      У поляка были основания не доверять московитам. Сегодня он за царя Димитрия, завтра – за Шуйского царя. Качает московитов, словно гусак колодца. Где выгодно, тому царю и присягают на верность.

      – Не хитри, ротмистр, – мрачно заметил Соснов. – Знаю, что к письму вдогон на словах передали.

      Поляк покачал головой и криво усмехнулся:

      – Ах, московит, московит. Хитер.

      Соснов пожал плечами:

      – А ты за дурней нас не держи.

      Касым злобно зыркнул на поляка. Поляк испуганно шарахнулся назад, но Соснов успел поймать его за серебряную пряжку ремня.

      – Так что король ваш? – осторожно спросил Соснов.

      – Идет на Москву! – теперь уже довольно буркнул поляк. Конец Ваське Шуйскому. – На жирной лоснящейся морде поляка сияла злорадная улыбка.

      – Когда хоть собирается? – поинтересовался Соснов.

      Поляк покачал головой.

      – Мне его величество не докладывал. В письме царице Марине Юрьевне написал, – добавил он.

      Поляк потряс свитком перед мордой Соснова.

      – Печать – сургуч с королевским гербом. Сразу голова с плеч.

      Соснов кивнул:

      – Знаю, что с плеч. Да мне и без надобности. – Хозяин пожал плечами.

      – Как явится Сигизмунд, так и явится. – Поляк расплылся в довольной улыбке.

      – Пойдем за стол с дороги, – предложил Соснов.

      Поляк радостно кивнул, но буркнул:

      – Вели и людей моих накормить и коней. – Соснов согласился.

      – Касым, распорядись! – окликнул он татарина. – Потом сам приходи.

      Касым что-то буркнул себе под нос и направился в сторону польских всадников.

      – Вот скажи мне, поляк, как вы Русью править собрались, коли вера у вас еретическая? – Соснов и польский ротмистр Садкевич сидели за столом в просторной горнице.

      Неждана, служанка-челядинка, таскала на массивный дубовый стол, покрытый зеленой атласной скатертью, разные закуски и снедь, что приготовила заранее. Несмотря на то что за столом сидели только двое, накормить гостя нужно было сытно.

      Поляк ел медленно, смакуя и обсасывая каждую косточку. Его широкие ладони разрывали куски жирной курятины и затем ловко отправляли ее в рот с охами и ахами.

      – Хороша кура, – приговаривал поляк. – Давно так хорошо не ел, с тех пор как вступили в границы Московии.

      Поляк время от времени бросал на служанку косые взгляды, словно примеряясь заранее к ее сочным молодым телесам.

      – Ну, так как править собрались, еретики? – повторил свои слова Соснов.

      Услышав обидные слова Соснова про польских еретиков, ротмистр отложил курицу и поморщился.

      – У нас в Польше московитов тоже называют еретиками.

      Соснов и поляк уже