Смута. Письма самозванки. Владислав Клевакин

какой же? – хмуро процедил он.

      – А такой! – улыбнулся Соснов.

      Он щелкнул пальцами и звонко крикнул:

      – Неждана!

      Челядинка высунула голову из-за боковой двери.

      – Вели приказчику арапчонка привести сюда.

      Неждана кивнула и хлопнула дверью.

      – Что за арапчонок? – пробурчал поляк, вынимая кость изо рта.

      Это известие несколько удивило Садкевича. Отодвинув тарелку с рыбой в сторону, поляк вытер полотенцем жирные пальцы рук и удивленно уставился на Соснова.

      – Что за арапчонок? – повторил Садкевич. – Из твоих холопов али беглый?

      Соснов хитро прищурился. Но Садкевичу на миг показалось, что веко правого глаза у хозяина дергается, а это означает, что лукавит Соснин. Ох, лукавит.

      Приказчик завел в горницу арапчонка. Кочубейка узнал польского офицера и на глазах сник. Его кудрявая черная голова вжалась в плечи, словно у пойманной черепахи.

      – Вот он, барин, – довольно сопя, буркнул приказчик.

      Кочубейка дернулся в сторону, но цепкая и сильная рука приказчика остановила его движение и вернула на место.

      Садкевич прошелся взглядом по Кочубейке, затем весело рассмеялся.

      – Чего скалишься? – остановил его Соснов. – Знаешь мальца?

      Садкевич сделал глоток вина и довольно крякнул:

      – Как же не знать. Царевны вашей шут сей арапчонок.

      «Прав был Касым, – подумал Соснов. – Точно шут царевны Марины Юрьевны. И поляк опознал».

      – Сбег, что ли? – поинтересовался у Соснова Садкевич.

      – Холопы наши у леса нашли! – вставил приказчик. – Прятался в кустах.

      – Значит, сбег! – уже мрачно заметил Садкевич. – Царица искала, поди. Печалилась. Я его с Мнишеками еще в Кракове видел! – заметил Садкевич. – Царица Марина к нему была очень привязана.

      Поляк покосился на Соснова:

      – Не зря твои смерды барский хлеб едят.

      – Ну-ка, поди сюда, черная твоя душа! – поляк поманил Кочубейку пальцами.

      – Иди, барин зовет! – Приказчик подтолкнул мальца в спину.

      Кочубейка сделал шаг вперед. Садкевич дернул рукой и ухватил арапчонка за ухо.

      – Со мной обратно к царице поедешь! – злобно, сквозь зубы процедил он. – Пусть Марина Юрьевна решает, что с тобой делать.

      Соснов согласно кивнул и добавил:

      – Передай царице: Соснов изловил.

      Садкевич утвердительно кивнул:

      – Передам, не беспокойся.

      Внизу раздался стук сапог по ступеням. В горницу влетел испуганный Касым. Его глаза бешено вращались в орбитах глазниц, а татарская тюбетейка почти съехала с лысой головы. Соснов резко замолчал и отодвинул арапчонка от поляка.

      – Постой здесь покамест.

      – Убили вашего одного, – задыхаясь, сообщил Касым.

      – Кто убил? – взревел пьяный поляк.

      Касым пожал плечами.

      – Кто его знает, кто убил, – пробубнил татарин. – Нашли гусара у реки. Коня увели. Голову тут же у речки нашли. С одного удара отсекли. Как раскаленной саблей по маслу. Стрельцы не умеют так.

      Соснов тихо опустился