Или кормить акул, или быть акулой. Шон Чарт

протянул я, запивая кукурузу водой. – Так и говори: «говорят». Хотя после этих слов можно и не продолжать.

      – Саид, не могут же ошибаться абсолютно все! – воскликнула она.

      – Я не думаю, что Ибрагим на языке абсолютно у всех. И меня очень напрягает, что сейчас он на языке у нас.

      – Ладно, я больше ничего тебе про него не скажу. Твое дело. Просто…

      – Ты за меня переживаешь, я это уже слышал, – я умиротворенно ей кивнул, – Я только… погоди, – я увидел кукурузу на уголке ее губ и протянул ей салфетку. – Я только попытаюсь уверить тебя, а ты уже думай, как хочешь, – она утерла губы салфеткой и вопросительно на меня посмотрела. – Да, да, убрала. Так вот. Если я увижу, что он действительно так плох, как о нем говорят, я буду избегать его, не переживай. Мне такие знакомства не нужны.

      Я решил прогуляться с ней до «Гранд Парка» – где всегда стоит импровизированный таксопарк – и отправить ее домой. Я ходил мимо машин, вглядываясь в лица водителей, чтобы найти таксиста постарше. Пройдя почти за угол торгового центра, я увидел старичка с сухим морщинистым лицом за рулем видавшей виды покоцанной машины. Я назвал ему адрес Лианы и заплатил заранее, а моя сестра, попрощавшись со мной, уселась сзади. Я провожал их взглядом, пока они не скрылись за поворотом.

      – Вот так встреча, – послышалось прямо сзади меня.

      Я не вздрогнул, хоть это и было внезапно и неожиданно.

      – Ага, потрясающе, мы ведь так давно не виделись, – я пожал свободную руку Арби. – Что это он у тебя делает?

      – На улице ему страшно, поэтому пошли домой скорее, пока этот здоровяк совсем не потерял уважение местной кошачьей братвы.

      Арби забрал Боксера у родственников, у которых кот находился во время праздников. Он сидел в контейнере-переноске, и его напуганные глаза метались из стороны в сторону. Он очень жалобно и громко пищал, облизываясь после каждого громкого выкрика. Зрачки его расширились донельзя, и он сделался безумно красивым, даже красивее, чем обычно. Давно заметил, что красота кошачьих мордочек прямо пропорциональна размеру их зрачков.

      У Арби за спиной был рюкзак, и я взял у него переноску с котом.

      – Ух, вот он тяжелый, конечно… Что у тебя с рукой?

      Правая рука Арби была перевязана эластичным бинтом в локте.

      – Тетя попросила помочь ей дома, – взвел брови Арби.

      – Получилось, как я смотрю.

      – Ага, со стремянки свалился.

      Придя домой, мы помолились, а затем я улегся на диван в своей комнате, чтобы вздремнуть. Мне еще не доводилось раскладывать его в спальное место, потому что гораздо сильнее нравилось спать вот так. Правда, из-за того, что я был длиннее, чем диван, я мог несколько раз за ночь проснуться от болей в коленях, обнаружив свои ноги на дальнем подлокотнике. Видимо мои колени прогибались, не имея опоры, и сквозь сон я всегда очень медленно сгибал ноги, боясь резким движением порвать связки. Было странно, что при этом я все равно не выдвигал диван, чтобы спать по-человечески, но в этом не было лени: мне просто было менее уютно спать на широкой