Или кормить акул, или быть акулой. Шон Чарт

Нет никаких проблем.

      – Тогда… слушайте, тогда давайте вы сегодня ко мне? Вроде как будет весело, соберется много ребят… а потом прямо оттуда вместе поедем. Тогда… – он был очень суетлив. – Сегодня вещи соберу.

      – Хорошо. А когда это все планируется? – спросил Арби, вытирая руки салфетками после еды.

      – Да через пару часов. Тогда знаете, как сделаем? Я сейчас поеду к себе, потом позвоню, узнаю, где вы, и заеду за вами. Где-то через час, наверное.

      – Хорошо, – кивнул Арби. – Мы будем дома.

      Ибрагим рассчитался с официантом и, сердечно пожав нам руки, сбежал из «Гранд Парка» прочь. Я все еще стоял, пусто глядя перед собой, не в силах собраться.

      – Что с тобой сегодня происходит? – Арби провел раскрытой ладонью перед моими глазами. – Тебя прямо эмоционально шатает.

      – Арби, – медленно промолвил я. – Это полная жесть. То, что ты сделал.

      – Почему? – спокойно спрашивал он.

      – Не знаю. Но, кажется, это полная жесть.

      – Как это не знаешь? Ты же называешь это жестью.

      – По-моему, если брать во внимание слова моей сестры, селить к нам Ибрагима – плохая затея. Мягко говоря.

      – А что такое?

      – Он, мягко говоря…

      Я осадил себя, вспомнив, что я все еще ничего о нем не знаю, и что все эти мысли – сплетни, да и только.

      – Мягко говоря – что? – ждал ответа Арби.

      – Ничего. Пока ничего.

      – Раз «ничего», тогда, может, не стоит ничего такого говорить? Это тебя не красит.

      Я согласился с Арби.

      – Мы не будем дома, кстати, – заговорщически сказал я.

      – У тебя есть какие-то идеи?

      – Да… есть одна. Но это так, только время скоротать.

      Я вспомнил про то место, которое таксист, подвозивший нас к ректорату, решил объехать. Мне хотелось сходить туда, чтобы постараться хотя бы отдаленно прояснить, в чем была причина такой осторожности в избрании маршрута.

      – Просто иди за мной.

      Мы перешли дорогу через подземный переход, разновидность продаваемых товаров в котором могла составить конкуренцию любому торговому центру. Происходящий шум и толкучка в узеньком переходе вызывала в воображении ассоциацию с каким-нибудь карнавалом. Я помнил время, когда никаких торговых точек в этом переходе не было. Сейчас же там почти не оставалось места для прохода.

      Выбравшись из перехода, я повел Арби за собой к перекрестку. Оттуда мы двинулись в направлении к ректорату, и в этот раз я, открыв карту на телефоне, шел по тому маршруту, который миновал таксист.

      Пока не было заметно ничего необычного: это был Грозный. Куда не погляди – стройка, вздымающаяся пыль, припаркованные КАМАЗы. Вокруг сновали рабочие в пропитанных темных футболках, грязных резиновых перчатках и в касках, которые выглядели так же неуместно и формально, как полезный зубчик чеснока на вредном бисквитном торте.

      – Может, он боялся стройк… – начал было Арби, но его заглушил истерично загудевший водитель грузовика, и машина, которая неслась ему наперерез,