Записки несостоявшегося гения. Виталий Авраамович Бронштейн

Оказывается, во время

      обеда над ним решил подшутить сержант Дышлов, коренастый тупой битюг-старослужащий. Он незаметно поставил на место поднявшегося за хлебом Мечика миску с

      борщом, тот, естественно, не заметил, а когда вскочил с мокрой задницей и увидел от всей

      души веселящегося сержанта, ни секунды не задумываясь, схватил миску и вылил остатки

      на голову глупого ветерана. В столовой поднялся страшный шум, оскорбленный в своих

      лучших чувствах сержант набросился с кулаками на молодого солдатика, в общем, этих

      мо́лодцев еле растащили, а так как рядовой оскорбил действием старшего по званию, за

      что можно было и в дисциплинарный батальон угодить, его привели на разбор к

      начальству. Командир принял соломоново решение: приказал дежурному офицеру

      наказать обоих участников происшествия и со словами:

      –«Боже мой, кого призывают сейчас служить в армию!» – вернулся к секретным

      бумагам.

      А через месяц, во время учений в Араратской долине, подобная ситуация странным

      образом повторилась. Опять к командиру привели этого солдатика, снова он безутешно

      рыдал горючими детскими слезами, уверяя командира, что подобное «никогда в жизни

      больше не повторится!», но на этот раз история оказалась интересней.

      Я вспоминаю нашего двухметрового повара, версту коломенскую, молдованина

      Драгана из Бельц. Как наяву, вижу его, нетерпеливо размахивающего металлическим

      половником на высокой ступеньке полевой кухни, и до сих пор не могу сообразить: каким

      образом, в ответ на его реплику: – «А ну, давай миску живей, салага, маму твою я …», -

      маленький Дима Мечик, безмерно скучавший по своей мамочке, умудрился подпрыгнуть

      и нанести повару страшный удар в подбородок, повергший этого гиганта наземь, в

      хлюпающую под кухней жижу?

      Повара еле откачали, а командир, после довольно продолжительной беседы с

      плачущим драчуном, вскользь заметил, что за пареньком стоит присматривать: как бы в

      очередной раз во время такой вспышки у него не оказалось под рукой огнестрельного

      оружия…

      Дима был харьковчанином. Со временем мы подружились. Это был вполне

      сформировавшийся благородный юноша. Он выручал других, даже рискуя собой.

      Несмотря на невысокий рост и невзрачную внешность, твердый характер и непреклонная

      воля неизменно выделяли его в любом обществе. Люди, способные на

      самопожертвование, вообще не часто встречаются в нашей жизни. Однажды он серьезно

      выручил меня.

      Здесь надо сделать одно отвлечение. На моем рабочем месте, в предбаннике

      каморки-пенала шифровальщика, в старом деревянном шкафу на проволочных плечиках

      висела полевая форма нашего начальника штаба майора Сердюкова. Он облачался в нее

      несколько раз в году во время тревог и учений. Зачем я отвлекаю ваше внимание такими

      мелочами? Чтобы было понятнее, каким образом мне частенько удавалось прогуляться