Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка. Уильям Шекспир

клятву быть тебе покорным подданным.

      Стефано

      Иди же сюда. На колени – и клянись.

      Тринкуло

      Я со смеху умру, глядя на это чудовище со щенячьей головой. Преотвратительное чудовище: так бы и поколотил его!

      Стефано

      Ну, целуй ногу.

      Тринкуло

      Не будь несчастное чудовище так пьяно… Отвратительное чудовище!

      Калибан

      Я укажу тебе ключи, и ягод

      Нарву тебе, и рыбы наловлю.

      Чума на моего тирана! Больше

      Не буду дров ему таскать; пойду

      Я за тобой, о чудный человек!

      Тринкуло

      Пресмешное чудовище! Сделало себе чудо из бедного пьянчуги!

      Калибан

      Дай к яблоням я провожу тебя;

      Когтями трюфелей тебе нарою;

      Я научу, как гнезда сой искать,

      Ловить мартышек ловких, рвать орехи;

      С утеса чаек молодых достану

      Я для тебя. Пойдешь теперь со мной?

      Стефано

      Пожалуйста, показывай дорогу без дальнейших разговоров. – Тринкуло, так как король и все наши потонули, мы можем вступить во владение островом. – Вот тебе, неси мою бутылку. – Приятель Тринкуло, мы ее скоро опять наполним.

      Калибан

      (охмелев, поет)

      Прощай, мой хозяин, прощай, прощай!

      Тринкуло

      Вот горластое чудовище! Вот пьяное чудовище!

      Калибан

      (поет)

      Больше ставить сеть не буду,

      И таскать не стану дров,

      И не буду с первых слов

      Чистить стол и мыть посуду!

      Бан-бан, Ка… Калибан!

      Тебе хозяин новый дан!

      Свобода! У-у! Свобода, свобода! У-у! Свобода!

      Стефано

      О славное чудовище! Показывай дорогу!

      _{Уходят.}

      Акт III

      Сцена I. Перед пещерой Просперо

      _{Входит Фердинанд, неся бревно.}

      Фердинанд

      Есть в трудностях порою наслажденье,

      И униженье можно благородно

      Сносить. Порой смиренные дела

      Приводят к славной цели. Труд мой был бы

      Несносно тяжким, если бы не та,

      Кому служу. Она животворит

      Все мертвое и труд мой превращает

      В блаженство. Кротость дочери – превыше

      Суровости отца. Он мне строжайше

      Велел сложить здесь тысячи полен.

      Она ж в слезах твердит, смотря на это,

      Что никогда подобный низкий труд

      Работника такого не имел.

      И мне светло от этой сладкой мысли,

      И труд мне легок.

      _{Входят Миранда и, в отдалении, Просперо, не замечаемый другими.}

      Миранда

                                 Ах! Я вас прошу,

      Не надрывайтесь так. Хотела б я,

      Чтоб молния спалила эти бревна!

      Оставьте их и сядьте. Загоревшись,

      Они заплачут, что терзали вас.

      Отец в науку погружен теперь:

      Свободны вы часа