Флуктуация. Юрий Швиглен

о тебе сильно переживает.

      – Где они? Ты их видел?

      – Виделся полгода тому…

      – Как отец?

      – Отец в порядке. Сейчас в столице, мама при нём.

      – В столице? – переспросил Павел.

      – В Омске.

      – Ах да, – вспомнил Павел, что Колчак объявил Омск новой

      столицей.

      – Не ожидал такой встречи, брат, – вздыхая, сказал Глеб. – Почему

      с ними?

      Павел отпрянул и, поставив котелок на лавку, присел. Глеб сел

      рядом, взяв в руки ладони брата. Павлу казалось, через них Глеб слышит пульс, выпрыгивающего из груди сердца.

      – Искал вас Глеб, – повторил Павел. – Искал, но не мог найти. —

      Голос дрожал, задыхался от довлеющего в горле кома.

      Глеб не стал волновать брата вопросами, видя, как тот переживает,

      только гладил его родные влажные ладони. – Меня завтра расстреляют, – сказал спокойно. – Если увидишься с мамой, передай ей… а, впрочем, ничего не надо. Ступай брат. – Он беспокоился, что могут увидеть и тогда Павлу – несдобровать. Сильно любил младшего брата и не менял отношения, осознавая, кому тот служит.

      Павел, не оглядываясь, вышел на улицу, не чувствуя ног. Бледное

      лицо отражало неописуемую скорбь.

      – Котелок-то чо не забрал? – крикнул Архип, вешая замок.

      Синицын махнул рукой.

      – Чо это с ним? – подумал вслух сторож. – Как ужаленный поскакал.

      Наступила ночь. Павел не спал, да и не собирался. В таком

      состоянии разве можно было спать. Лежал с открытыми глазами и думал, думал.… Передумал обо всём. Вспомнил детство. Как с Глебом отмечали праздники в кругу семьи. Радовались, что все вместе и что так будет всегда… Вспомнил Лизу. Сына, которого ни разу ещё не видел, но в мыслях воображал и представлял его славным весёлым ребёнком….

      Решительно встал с кровати, подошёл к окну. По луне определил

      время ночи. Взяв в руки сапоги и одежду, чтобы никого не разбудить, потихоньку вышел во двор. Оделся и тылами пробрался к сараю. У двери сидел постовой. Это был уже не Архип, а кто-то другой, в темноте было не разобрать. Горе-часовой спал, удерживая оружие между колен. Павел взялся за ствол. Тот вздрогнул, открыл глаза, хотел встать, но от удара в голову рукоятью нагана, повалился на землю. Карабин так и остался в руке у Павла. Отыскав в кармане охранника ключ, открыл замок. Войдя в темноту, тихо позвал: – Глеб, это я, Павел.

      В углу послышалось шуршание соломы. Через миг Глеб стоял рядом.

      – Павел? – удивился он.

      – Идёмте, я вас выведу, – командовал младший брат.

      Пленники пошли за ним. Огородами вышли на край хутора.

      – Бегите вдоль балки, – указал Павел, – перейдёте речушку, и в лес.

      – Как же ты, братишка? – беспокоился Глеб, – не простят же!

      – Бегите! Выкручусь как-нибудь.

      – Бежим вместе, Павлуша, – Глеб назвал его, как в детстве, и Павел

      понял – брат простил, что служит врагу. – Сделаю всё для тебя! Никто не посмеет осудить. Зачеркнёшь прошлое. Ты же наш…

      – Не могу