Флуктуация. Юрий Швиглен

бою оттеснили казаки и втроем напали. Тот с трудом отбивался. Увидев, что у командира кончаются силы, вихрем помчался на помощь. Атаковал неприятеля, срубив одного, заколол другого и принялся биться с третьим, дав командиру передышку. Павел отлично владел холодным оружием. В училище урок фехтования был любимым предметом, он держал первенство на курсе, пока не составил ему конкуренцию Сергей Рунич, с которым впоследствии крепко сдружился.

      Синицын смело рубился с казаком. Тот оказался сильным и очень

      ловким. Но поединок продлился не долго. Казак упал с коня подстреленный из нагана Зубавиным.

      – Эх, молодчина, герой! – услышал похвалу от Сидора Борисовича.

      Лихой боец! Красавец!

      После этого случая к бойцу Красной Армии Синицыну пришла слава.

      И совсем по-другому посматривал Обухов, да и Митяй стал оббегать стороной, опасаясь за зубы. Командир лично благодарил смельчака перед строем после сражения и приказом назначил обучать неопытных солдат фехтованию, передавать, так сказать, боевой опыт.

      – Где так рубиться научился? – спросил Зубаваин. – Умеешь драться

      по всем правилам.

      – Отец научил, – подумав, соврал Павел. – Отца в своё время дед

      тренировал, он у нас денщиком у одного царского генерала был. Тот и привил деду нашему это искусство, упражняясь с ним чуть ли не каждый день. Дед отца учил на батогах, а отец меня заинтересовал этим баловством.

      – Хорошее баловство! – усмехнулся комполка. – Кабы не это

      баловство не сидел бы сейчас рядом.

      Прошёл год, как Лиза с мужем расстались. Всё это время Павел

      думал о ней. Затянувшаяся война не давала возможности разузнать, где Лиза обитает, удалось ли уехать.

      Бои шли жестокие, передышек почти не было. Бойцы порой не

      успевали вылезать из сёдел, как звучала новая команда, зовущая в поход. В конце июня дивизия расквартировалась в восьмидесяти вёрстах от Новочеркасска, в одном из хуторов. Павлу не давала покоя мысль побывать в городе, где расстался с женой. Щемило сердце. Многое отдал бы тому, кто позволил бы хоть на минуту забежать в тот дом, где остались тёплые воспоминания о любимой.

      – Синицын! – услышал Павел голос посыльного. – К командиру,

      быстро!

      Петька Ярок выкрикнул ещё несколько фамилий и, потоптавшись на

      месте, вновь обратился к Синицыну: – Где комиссар? Не видел, Павлуша?

      – В караулке, посты проверяет, – ответил Синицын и направился к

      Зубавину по избитой подковами улице, вдоль которой белели мазанки, с соломенными крышами. Шёл быстро, боясь не успеть. Будто кто-то подталкивал в спину. Войдя в низенькую хату, отведенную для штаба полка, отрапортовал: – Разрешите, товарищ командир? Боец Синицын прибыл по вашему приказу.

      Сидор Борисович встретил весело: – А, Павло? Сидай сюды. Сейчас

      другие подтянутся. Посыльного за всеми отправил.

      Собралось ещё с дюжину красноармейцев, и пришёл комиссар.

      – Вот