Люди ночи. Джон М. Форд

микрофона и пошел дальше.

      Он знал, что дело не в жаре. Дело в покойном Аллане Стоволле Беренсоне.

      Хансард поднялся по пяти гранитным ступеням к дубовой двери. Бронзовая табличка, начищенная до золотого блеска, гласила:

      БЕЛАЯ ГРУППА ЛИМИТЕД

      Контрактная исследовательская организация

      «Только по предварительной договоренности» написано не было, это предполагал район. Хансард нажал кнопку звонка и улыбнулся в камеру. Через мгновение раздался щелчок, Хансард толкнул дверь. Повеяло благословенной прохладой. Короткий коридор впереди заканчивался решеткой, как в банковском сейфовом помещении. Решетка была открыта. Хансард постоял мгновение, обсыхая в прохладном воздухе, и прошел в комнатку, обставленную в чопорном эдвардианском стиле. Из комнатки вели три двери, по одной в каждой стене.

      За большим, заваленным бумагами дубовым столом сидел молодой человек младше Хансарда. Он глянул через очки в черной оправе и спросил:

      – Чем могу быть полезен?

      – Мне нужен Рафаэль, – ответил Хансард.

      – Вы член группы, сэр?

      – Вы прекрасно знаете, кто я, и у меня нет сегодня желания играть в игры.

      Хансард достал пропуск – белую пластиковую карточку – и бросил на стол. Секретарь сдвинул книгу в кожаном переплете, обнажив вмонтированный в стол прямоугольник темного стекла. Хансард приложил к стеклу правую ладонь, молодой человек вставил пропуск во что-то под столом. Зажегся белый свет, стекло под рукой стало теплым.

      – Здравствуйте, доктор Хансард, – сказал молодой человек. – Рафаэль сейчас на совещании, но, если вы подождете в холле, я сообщу о вашем приходе.

      – Он правда на совещании? – спросил Хансард.

      – Да, доктор Хансард. Правда.

      – Извините, – неловко проговорил Хансард.

      – Не стоит извиняться, доктор Хансард. День очень жаркий.

      Секретарь сделал движение рукой, и одна из дверей распахнулась как по волшебству.

      Холл был удобный, с кожаными креслами, книгами, свежими журналами – «Иностранные дела», «Панч», «Смитсониан» – и баром, где стояли дорогие напитки и бренди в деревянном бочонке. Хансард налил себе кофе (он оказался свежий, как будто здесь кого-то ждали) и сел. На одной стене висел Тернер, на другой бархатные шторы в пол изображали окно. На фасаде здания окна были и даже светились вечерами, однако внутри Хансард не видел ни одного. Они слишком уязвимы для бомб, для взлома, для лазера, считывающего вибрации стекла. Он огляделся. Ни одной камеры на виду, но, что его снимают, сомнений нет.

      Внезапно засмущавшись, он пошел в маленький кафельный туалет, смыл с лица и рук уличный пот, причесался, поправил галстук. Затем вернулся и стал, прихлебывая кофе, читать «Экономист».

      На столе рядом с его локтем что-то запищало. Хансард чуть не выронил чашку. Звонил электронный телефон.

      – Доктор Хансард, – сказал голос Рафаэля в черной прямоугольной трубке, – зайдите ко мне, пожалуйста. Кофе возьмите с собой.

      Открылась дверь