Горбун, Или Маленький Парижанин. Поль Феваль

хотя на первый взгляд он, находившийся в ту пору на вершине богатства, могущества и удачи, не нуждался ни в ком.

      – А еще говорят о золотых копях Перу! – заметил толстяк Ориоль, пока принц находился в некотором отдалении. – Да один дворец Гонзаго стоит Перу и всех его копей!

      Молодой откупщик был круглый как шар, краснощекий, пухлый, одышливый. Девицы из Оперы ограничивались тем, что лишь по-дружески, не более, посмеивались над ним, пока он пребывал при деньгах и был расположен одаривать их.

      – Ей-богу, здесь-то и есть подлинное Эльдорадо, – согласился тощий и сухой финансист Таранн.

      – Золотой дом, – добавил господин де Монтобер, – а верней, бриллиантовый!

      – Та, фернее, приллиантовый, – подтвердил барон фон Батц.

      – Иной вельможа целый год мог бы жить на то, что принц Гонзаго проживает за неделю, – подхватил Жиронн.

      – А потому, – объявил Ориоль, – принц Гонзаго – король вельмож!

      – Гонзаго, кузен мой, – вскричал с комически жалобным видом Шаверни, – смилуйся, пощади нас, а то эти славословия никогда не кончатся!

      Принц, казалось, очнулся.

      – Господа, – произнес он, не удостоив маленького маркиза ответом, поскольку не любил насмешек, – прошу вас проследовать в мои покои. Эту залу нужно освободить.

      Когда все собрались у него в кабинете, он осведомился:

      – Господа, вы знаете, почему я вас собрал?

      – Мне говорили про какой-то семейный совет, – ответил Навайль.

      – Более того, господа, то будет торжественный семейный сбор, если угодно, семейный трибунал, на котором его королевское высочество будет представлен тремя первыми сановниками государства: президентом де Ламуаньоном, маршалом де Вильруа и вице-президентом д’Аржансоном.

      – Черт побери! – ахнул Шаверни. – Уж не идет ли дело о престолонаследии?

      – Маркиз, – холодно обрезал Гонзаго, – мы говорим о серьезных вещах. Увольте нас от своих шуточек.

      – Не найдется ли у вас, кузен, – демонстративно зевая, спросил Шаверни, – каких-нибудь книжек с картинками, чтобы я мог отвлечься, пока вы будете говорить о серьезных вещах?

      Чтобы заставить его замолчать, Гонзаго улыбнулся.

      – Так в чем, в сущности, дело, принц? – поинтересовался господин де Монтобер.

      – А дело, господа, в том, что вы должны будете доказать свою преданность мне, – ответил Гонзаго.

      – Мы готовы! – прозвучал многоголосый хор.

      Принц поклонился и улыбнулся.

      – Я велел особо позвать вас, Навайль, Жиронн, Шаверни, Носе, Монтобер, Шуази, Лаваллад, и других как родственников Невера, вас, Ориоль, как поверенного нашего родича де Шатийона, а вас, Таранн и Альбре, как уполномоченных обоих де Шателю…

      – А, раз дело касается не наследия Бурбонов, – прервал его Шаверни, – значит речь пойдет о наследстве Неверов?

      – Да, будет решаться вопрос о владениях де Невера и другие не менее важные дела, – ответил Гонзаго.

      – Но на кой черт, кузен, тебе, который за