Черный амулет. Историко-романтическое повествование. Яков Петрович Мулкиджанян

я стану вождем, – покачал головой Мидасп, – подарю Парсугу лучших жеребцов из своего табуна.

      – Да хранят тебя боги!

      Но не случилось пира. Едва солнце прочно утвердилось на небе, прискакали в становище Патака всадники. Это Сангибан, вождь всех арсиев, прислал своих гонцов. И они привезли гневные слова Сангибана.

      Оскорбил Патак великого вождя самовольством своим. Кто, как не вождь племени, должен был объявить войну соседям? Зарвавшихся ардаров умеет одергивать Сангибан – не рукой, не словом, так мечом. И на это хватит сил у него. Таковы были слова Сангибана.

      И многие в роду, прослышав про это, наполнились смятением. Ссора вождей – война меж родами. Песни и предания арсиев хранили память о подобных событиях. О том, что не было примирения бескровного, и потом еще долго мстили родичи убитых за гибель близких своих. Обычай кровной мести свят – все сарматы чтут его вторым после почитания матерей.

      Все знают, как велика гордость Сангибана; даже стареющий, не хочет он ни в чем уступать никому. Рассказывали, что даже собственного сына как-то не пожалел Сангибан – послал гонцом в кочевья мертвых за волей предка Занака.

      Знает и Патак. Только ничуть не боится гнева вождя. Потому и встретил гонцов радушно, угостил щедро.

      – Я только позову своих братьев, и наши воины одолеют целое племя, – так сказал Патак. – Только я не хочу проливать кровь арсиев на радость дайвам. Неужто великий вождь преисполнился зависти? Что ж, я поделюсь с ним добычей. Мои люди пригонят ему пленных саургов, а то им тесно в наших загонах. Есть среди них достойные храбрецы, есть даже два оружейника – я поделюсь, и будет пир среди арсиев.

      С этими словами, одарив на прощание, Патак отпустил гонцов. Уверен был ардар – Сангибан уймет свой гнев и откликнется на разумное предложение.

      Так и случилось

      Путь в кочевье Сангибана легче всего проделать мимо маленького поселка, что прилепился на возвышении берега Дану в половине конского бега7 от становища рода Орсодака. Живущие в поселке сколотские потомки давно служат арсиям мастерством своих кузнецов и шорников. Степняки не обижают своих данников. Те построили прочный мост в узком течении Дану; по нему арсии всегда могут попасть на другой берег, где начинается кочевье Сангибана. По этому пути предстояло гнать пленников.

      Патак отрядил воинов под началом Парсуга. И Мидасп напросился с ним. Нацепил на пояс меч Варкафута – покрасоваться перед великим вождем, пусть знает, какие воины растут среди потомков Орсодака. Саурги, связанные арканами за шеи, шли довольно быстро для измученных пленом людей. На их понурые лица никто не обращал внимания. Но один из пленников – высокий горбоносый юноша – не сводил глаз с Мидаспа, и особенно с меча его. Заметив это, Мидасп подумал, что пленник близко знавал Варкафута, и не ошибся. Спрошенный им крайний из саургов подтвердил: горбоносый – сын Варкафута.

      И растерялся отчего-то Мидасп. Подъехал к Парсугу,

7

Под конским бегом здесь понимается расстояние примерно в 35 км.