Штормило! Море волнующих историй. Елена Чиркова

                  * * *

      Но позже выяснялось, что гастроли всё-таки не последние.

      Марина в телефонную трубку, сбивчиво (приплетая директора цирка, мировую экономическую ситуацию и своё настроение), торопясь и волнуясь, убеждала меня ещё чуть-чуть подождать.

      Я всё понимал.

      Хотя моя мечта о домике на берегу океана опять и опять летела как «фанера над Парижем».

      «Ничего. Мы ещё слишком молоды. Всё успеем», – говорил я скорее себе, чем Марине.

      И смирялся.

      Впрочем, иногда я всё-таки вновь настораживался, как будто кто-то колол меня в самое сердце.

      «Как Бурылов? – сердито спрашивал я в телефонную трубку, свято помня о том, что Марина с моим школьным недругом продолжает крутить акробатические этюды.

      «Жениться собирается», – равнодушно отвечала Маринка.

      Я «в тряпочку» замолкал.

                                          * * *

      В тот год мне исполнилось 30.

      Как и Маринке.

      И те гастроли точно были последними.

      Я присмотрел уже домик. С маленькой мастерской. На берегу океана.

      Я сидел и ждал Марининого звонка.

      Но мне позвонил Бурылов.

                                          * * *

      – Привет, Тетерев, – сказал он мне. – Как живёшь?

      Я вздрогнул.

      – Где Марина? – торопливо перебил его я.

      – Маринка? Это она попросила меня тебе позвонить. Не жди её. Она не приедет, – с лёгкой ироничной расслабленностью сообщил мне Бурылов.

      – Что с ней? Она заболела? – почти кричал я в телефонную трубку.

      – Ну, Тетерев… успокойся, – с усмешкой в голосе советовал Бурылов. – Её здоровье в порядке… Впрочем, ты знаешь, её сегодня тошнило. Беременный токсикоз, знаешь ли, не шутка.

      – О чём ты? – не сразу понял я.

      – Я говорю о том, что мы с Мариной ждём ребёнка, – хладнокровно резанул мне словами по сердцу победитель Бурылов.

      – Но ты жениться хотел… Марина мне говорила… – что-то противно-невнятное промямлил я.

      – Хотел. На Марине, – резко осёк меня Бурылов. – А ты крал её у меня. Много лет крал.

      – Но она любила меня, – достал я «козырь из рукава». – Я это видел.

      – В том-то и дело, что видел, – всё-таки снизив накал презрения в голосе, чуть тише произнёс Бурылов. – Но только когда по телефону с человеком говоришь – его не видишь… Неужто Маринку не знаешь? Пока ты с ней рядом – она тебя любит. Сама себе верит…

      Чуть отдалился – она уже не твоя…

      Маринка «лила тебе в уши сироп», а сама была со мной.

      Рассказать, каково мне было?

      Я ведь всё про вас знал.

      А ты не знал ничего. Счастливый…

      По телефону ты не мог уличить Маринку. В твоём распоряжении были только слова. А что такое слова? Звуки! Пустые звуки… Маринка водила тебя за нос. А ты хоть бы хны… Верил! А знаешь, почему? Потому что ты… ты… просто глухая тетеря!

                                          * * *

      «Я не верю словам», – сказал себе я.

      И оглох на четыре дня, вырубив имплант под самый