Штормило! Море волнующих историй. Елена Чиркова

уроков.

      И о презенте забыла.

      А собираясь домой, всё-таки вспомнила, открыла. В пакете лежала фетровая шляпа.

      Татьяна примерила её и снимать не захотела.

      – Как я тебе? – имея в виду новый головной убор, спросила Пискарёва у приятельницы Тани, которая дожидалась её в вестибюле.

      – Как английская королева! – восхищённо выпалила та.

      Тетерев

      Рассказ

      «Я не верю словам», – сказал я.

      И оглох на целых четыре дня…

      В тот год мне исполнилось тридцать.

                                          * * *

      А в тот день, когда мне исполнилось четырнадцать, случилось вот что…

      С утра я нагладил белую рубаху и сделал звук приборчика за ухом (знаете, такие бывают у слабослышащих людей?) громче обычного, чтоб расслышать поздравления.

      «Женечка! – умилённо сложила ладошки лодочкой наша молодая симпатичная географичка, когда я вошёл в кабинет. – Мы поздравляем тебя с днём рождения!.. Ой, а что это там… на твоей парте? Видимо, подарок?!

      Я посмотрел в свой угол, на последнее место в крайнем ряду.

      На парте стояла коробка.

      В таких, в хозяйственных магазинах, хранятся люстры, чайники, кастрюли.

                                          * * *

      Коробка эта (я заприметил сразу!) была перевязана зелёной ленточкой нашей рыжеволосой красавицы Марины, которая многим мальчишкам очень нравилась. И мне Марина нравилась тоже.

      Я оторопел.

      Замер на месте.

      «Ну что ты застыл как вкопанный, – рассыпалась смехом учительница. – Давай же, иди, разворачивай!»

      «Давай, открывай», – вкрадчиво шепнула красавица.

      «Чё мнёшься, Тетерев?» – подзадорил недруг Бурылов.

      «Тетерев, мы ждём», – снова вступилась Марина, теперь уже требовательно, и, картинно скрестив на груди длинные тонкие руки, в упор уставилась на меня медового цвета крыжовинами.

      Этот демонстративный Маринкин жест сбил меня с толку.

      Но голос… Маринин голос… такой настойчивый, побудил меня к действию.

      Я подошёл к коробке.

                                          * * *

      Марина…

      Девочка, похожая на щенка золотистого ретривера.

      Я обожал смотреть на неё.

      Марина входила в класс, садилась на стул и, машинально вытягивая из портфеля разные принадлежности, обводила глазами пространство подле себя, всякий раз ища, во что бы вцепиться взглядом.

      И каждый раз находила.

      Поводом притяжения Маринкиного внимания могла послужить даже мелочь: новая тетрадка с красивой обложкой у приятельницы; сикось-накось застёгнутые пуговицы на рубашке у одноклассника; гора прозрачных карамелек-гостинцев у учительницы на столе…

      И эта мелочь, найденная Мариной, всегда была поводом поговорить.

      Марина смотрела на собеседника очень проникновенно. Деликатно вела разговор о предмете её заинтересованности.

      Её лицо, одухотворённое беседой, неярко ровно светилось.

      Всё