Зверлинги. В тени другого мира. Чарльз де Линт

пытается это как-то исправить.

      – Просто я ей не доверяю.

      – Но ты ее даже не знаешь!

      – Как и ты, – и Марина вздохнула. – Слушай, я понимаю, вы оба Зверлинги. Но это не значит, что ты обязан бросаться на амбразуру, как только она помашет лапой.

      Признаться, я был удивлен. Обычно Марина видела в людях лучшее, и я никак не мог взять в толк, почему она ополчилась на незнакомую девушку, с которой даже ни разу не говорила.

      – Ребята, ребята, – предостерегающе начал Дезмонд.

      Мы оба обернулись.

      – Джош, ты же знаешь, что она просто за тебя волнуется, – продолжил он. – А не ревнует или что-то в этом роде. Но, Марина, серьезно, сбавь обороты. Мир только что повернулся к парню задницей. Немного внимания от симпатичной растаманки ему не повредит. Уж всяко лучше, чем рыдать над школьными фотографиями Рэйчел Армстронг.

      Я озадаченно взглянул на Марину. Ревность? В жизни не поверю.

      – Ладно, – наконец ответила она и примирительно мне улыбнулась. – Мы же банда?

      – Еще какая.

      – Тогда давайте заставим этот гараж вздрогнуть.

      Марина

      Бедная барабанная установка! На той репетиции ей здорово от меня досталось. Я вкладывала в удары палочек всю ярость, которая переполняла меня при мысли о Джоше и Элзи. Это со мной, со мной, а не с ней он должен был заключить союз! Ладно, знаю, я сама виновата. И тем не менее…

      Меня никогда нельзя было упрекнуть в ревности – но это одно из тех чувств, что расползаются под кожей, словно змеиный яд, не считаясь с твоим мнением. Джош мог до скончания века мечтать об этой грудастой дурехе Рэйчел Армстронг: она в жизни на него не взглянула бы, если бы он не засветился в новостях.

      Но сейчас все было иначе. Он едва познакомился с Элзи, а уже прожужжал нам о ней все уши. Знаю, мне следовало бы посочувствовать, что предки выгнали ее из дома, – но почему спасать ее должен именно Джош? Элзи же крутая, она может подцепить любого парня.

      История с Каторжником тоже не добавила мне радости. Конечно, я предчувствовала подобный поворот, но не думала, что он выйдет на Джоша так быстро. Только полный идиот мог поверить, что они уединились под пальмами и болтали там о серф-роке. Джош сказал это, чтобы нас успокоить. В свое время Каторжник провел со мной такую же «разъяснительную беседу».

      Правда, он был не первым. Когда я очнулась после превращения, меня нашел парень по имени Джез. Он-то и объяснил, что к чему. Признаться, я была рада, что на меня наткнулся не Каторжник: не очень-то приятно постоянно сталкиваться в школе с человеком, который видел тебя в чем мать родила. (Конечно, с тех пор я научилась менять облик, не теряя при этом одежду).

      Сложно поверить, но при ближайшем знакомстве Каторжник оказался даже милым. Раньше я до смерти его боялась. Когда он окликнул меня в тот день на пляже, я была готова утопиться от ужаса. Однако он лишь сказал, что чувствует во мне Зверлинга, попросил быть осторожной и пообещал прикрыть спину, если я влипну в неприятности.

      Честно