Секретный агент по морскому делу. Вадим Хитров

Потап Иванович, кваску не желаете? – бодро спросил юноша, и широкая добродушная улыбка пробежала по его простоватому лицу.

      – Благодарствую, что же, кваску испить не помешает. Откуда знаешь меня? – спросил Качалов, не спеша присаживаясь, доски натужно прогнулись под его большим и грузным телом.

      Проспект Адмиралтейства и около лежащих строений с частью Невской Перспективной дороги (1750-е гг.). Гравюра М. И. Махаева

      – Да кто же вас на верфях не знает?

      – Сам кто будешь?

      – Касатонов я, зовут Александром. Вы погодите, я сейчас кружку принесу, – живо сказал парень и скрылся в недрах фрегата.

      – Ты что же, здесь и живешь?

      – Ага, а чего, крыша над головой есть, сена натаскал, хоромы барские, тишина, нет никого, с этого фрегата даже крысы ушли, в городе угол-то снять дорого, о комнате уж и не говорю.

      – По какой надобности здесь?

      – Послан с Кронштадта для инспекции ластовых судов на предмет починки или разборки оных, вернее, послан мастер Вест, а я при нем. Только он больше в трактире сидит, а я бегаю по судам, третий день тут уже, завтра два плашкоута[6] осмотрю и обратно.

      – Ну и как посудины?

      – Хлам, дай бог пару починить удастся, лишь бы до Кронштадта дошли.

      – Это ты сам так определил?

      – Конечно, да я уже три года как при сем деле. Сначала мастер Карчебников меня взял, а теперь вот Вест.

      – Григорию Петровичу от меня поклон. Как он?

      – Хворает после пожара, работать почти не может, вот меня к Весту этому и приставили.

      – О мастере сем английском слышал, хороший мастер, только язва, говорят, большая.

      – Угу. Все на тебя свалит, ежели все хорошо, то он сам впереди, а ежели нет, то тебя выставит. Но я не жалуюсь, многому у него научился. Только Вест к самой постройке не подпускает, так что я разборкой и починкой занимаюсь. Он по-русски все понимает, но когда сам начинает говорить, никто разобрать не может, а он все палкой своей растолковать норовит, даже пришлось английский подучить, а то больно дерется.

      – Нет худа без добра, – философски сказал Качалов и начал набивать трубку. Потом смачно раскурил, явно наслаждаясь табаком.

      – Что нынче Кронштадт? – после некоторой паузы спросил мастер.

      – Пожгло, оно, конечно, изрядно, однако строится, споро строится, по генеральному плану. Говорят, архитектор Чевакинский сей план составлял. Так что будет лучше прежнего.

      – И опять скажу, нет худа без добра, – повторил свою мысль Качалов и одним махом осушил кружку.

      – Как тебе сей корабль? – спросил он, указывая на строящийся «Святой Януарий».

      – Красавец, шестьдесят шесть орудий, добрый будет вояка, – с завистью ответил Касатонов. – Только я бы немного по-другому строил.

      – Ишь ты, – поморщился было Качалов, мол, какой-то недоросль будет ему показывать, как корабли мастерить.

      – Нет, правда, к нам тут англичанин заходил, новенький бриг, ладный такой. Побило его штормом,

6

Плашкоут – несамоходное судно для перевозки грузов на верхней палубе.