Жизнь других людей. Шейла Нортон

вырастет с обидой на мать, которая проводила с ней так мало времени в годы становления ее личности. Меня тревожит, что она не встречается с отцом. Меня волнует, что она проводит столько времени с Джеком и успела возненавидеть его. Меня беспокоит, любят ли ее дети в садике, может быть, она слишком много командует или, наоборот, чересчур застенчива. Я переживаю, не слишком ли она крупная или маленькая для своих лет, понравится ли ей в школе и поступит ли она в университет. Сделает ли она карьеру или будет перебиваться временными заработками? Встретит ли она того, кто полюбит ее и захочет, чтобы она родила ему ребенка? Удастся ли ей взять ссуду и купить дом? Господи! Ей всего четыре, а я думаю о том, что будет бог знает когда.

      – Тебе всего двадцать девять, – говорит моя мать. – Ты еще успеешь нарожать кучу детей.

      – Мама, я не собираюсь заводить второго ребенка. И даже если бы собралась, я не желаю иметь дело с мужчинами, понимаешь? Я не хочу секса. А без этого детей не бывает.

      – В наши дни возможно все. Оплодотворение в пробирке. Суррогатные матери. Все что угодно. Но у тебя еще предостаточно времени. Теперь рожают и в пятьдесят.

      Почему мы завели этот разговор? С чего она взяла, что я этого хочу?

      – Я скорее отрежу себе голову, чем заведу еще одного ребенка. Представить не могу, как можно в здравом уме завести нескольких детей. Конечно, я не имею в виду вас с папой, – поспешно добавляю я.

      Третий ребенок: у нас уже есть мальчик и девочка, хотим попробовать еще раз.

      Зачем? Они надеялись, что получится что-нибудь новенькое? Собака? Кролик? У них получилась я. Теперь нас трое: мой брат – адвокат, моя сестра – врач, и я – уборщица.

      Наверное, за детей волнуешься всю жизнь.

      Когда я уже укладываюсь спать, звонит Фэй.

      – Я все уладила, – сообщает она.

      – О чем ты?

      Я слегка не в себе после изучения выписки из банковского счета. В этом месяце я больше не притронусь к кредитке. Совсем. Даже если увижу, что туфли, которые понравились мне в «Фэйс», те самые, с ремешками и открытым носком, продаются со скидкой, я не поддамся соблазну. Да и на что они мне? Где я буду щеголять в туфлях с открытым носком? Они будут без толку пылиться в шкафу, насмехаясь надо мной, а мне придется с трепетом следить, что творится у меня на счете. Элли тоже нужны новые туфли, но это другое, без этого не обойтись. Но я все равно не притронусь к кредитке. Я раздобуду наличные. Во что бы то ни стало.

      – Пятница, – нетерпеливо говорит Фэй. – Я обо всем договорилась. Саймон останется с детьми. А мы сходим куда-нибудь, как договаривались. Выпьем. Или придумаем что-нибудь еще.

      Мне нужны деньги на туфли для Элли. А не на выпивку. Я – мать, у меня есть обязательства. Я не могу пропить заработанные деньги и допустить, чтобы моя дочь ходила босой. Я и глазом моргнуть не успею, как сюда набегут работники социальной службы, а в местных газетах появятся заголовки: «МАТЬ СИДИТ В БАРЕ, А ЕЕ ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ДОЧЬ ХОДИТ В РВАНЫХ ТУФЛЯХ».

      – Я не могу. Сейчас у меня нет такой возможности.

      – Бет,