Жизнь других людей. Шейла Нортон

ты работаешь?

      Было ясно, что он это спросит. Я понимаю, что мне нечего стыдиться. В уборке квартир нет ничего дурного. Это нормальный, честный способ зарабатывать себе на жизнь. Такие, как я, обеспечивают развитие промышленности и торговли, давая возможность другим заниматься профессиональной деятельностью. Это прекрасное занятие, которое доставляет глубокое удовлетворение.

      – Я – сценарист, – говорю я.

      Откуда это? Я не собиралась этого говорить.

      Я машинально прикрываю рот рукой, не веря, что я это сказала.

      – Пишу сценарии для телевидения, – добавляю я.

      Господи! Еще немного, и я начну хвастаться, как я знаменита.

      – Здорово! – Мартин качает головой и с улыбкой спрашивает: – Ты знаменита?

      – Пока нет, – загадочно говорю я.

      Боже мой!

      – Но я стараюсь. Конкуренция в этом деле жестокая, но сейчас я пишу один сценарий… Надеюсь, он поможет мне пробиться.

      – Потрясающе! И кому ты хочешь его продать?

      – Хм… гм… э-э… вообще-то, этими вопросами занимается мой агент.

      – Ну да, разумеется. Надо же, как интересно. Чувствую себя последним занудой.

      – А ты чем занимаешься? – я стараюсь сдержать снисходительный тон.

      – Я кардиохирург.

      Хотя он всего лишь хирург-стажер, я чувствую, как глупо было похваляться своим сценарием (на самом деле я написала лишь несколько страниц, которые, возможно, никогда и никто не прочтет). Но как теперь, скажите на милость, я признаюсь ему, что я уборщица? Да, я не стыжусь этого, но вставить такое в беседе между кардиохирургом и сценаристом весьма непросто.

      На самом деле мы болтаем уже довольно долго и успели обсудить массу тем, кроме кардиологии и драматургии, – книги, фильмы, политику, погоду, выходные, любимые рестораны, еду, которую заказывают на дом, как давно я дружу с Фэй, с каких пор он знает Нила, в каких университетах мы учились, состояли ли мы в браке, есть ли у нас дети (у него нет) и общее положение дел на свете, – и внезапно я чувствую, что мне неприятно, что я уборщица, а он об этом не знает.

      И это мне очень не нравится.

      Да, мне это совсем не нравится, – что мне за дело до парня с взлохмаченными русыми волосами и легкой кривой улыбкой. Еще час назад я не собиралась с ним разговаривать. Я хотела выпить пиво и как можно быстрее уйти, вместо этого он заказал мне еще одно пиво, и я сижу, смеюсь и болтаю с ним, забыв обо всем на свете, словно я в восторге от всей этой затеи.

      Это не нравится мне еще и потому, что я наплела ему невесть что, а врать я не привыкла и проклинаю себя за то, что постеснялась сказать ему правду, а теперь мне страшно признаться в этом.

      И… это не нравится мне, потому что я напрочь забыла про Фэй.

      Я так увлеклась беседой с Мартином, словно встретила старого друга, и начисто забыла, что собиралась присматривать за Фэй. Мне не хотелось, чтобы ее флирт зашел слишком далеко. Я отлично понимаю, что она взрослый человек, а я ей не мать, и все же она моя подруга, и судьба ее брака мне не безразлична. И она так глупо себя вела. Но, похоже, я упустила момент. Теперь