Пролежни судьбы. Владимир Кукин

всесомнений и окраскою переживаний – повторялась. Пару месяцев назад сказал бы кто, что, в здравии ума, на пережитках прошлого натасканный:

      Торчком, мозоля антураж,

      глаза все прогляжу, нетерпеливой резью

      готовя чувствам эпатаж

      добросердечности униженною спесью…

      решил бы, выражаясь мягко: недоразумением меня с романтиком-мальчишкой перепутали; и тем не менее – я ждал… И не напрасно: две Татьяны осчастливили терпение патетикой прибытия.

      Иллюзий смог попал в ловушку

      спонтанно пляшущих фантазий,

      где, в круговерти, обаяв

      друг дружку, пробили брешь однообразий…

      Приземленность безразличия высокомерного Татьяны возвратила мне благоразумное спокойствие самоуверенности. Уважением прикрывшись дружелюбно-платоническим, мы окружению отказывали в праве позволять себе скабрезные намеки. Эту Тани установку я негласно чувствовал, со скрытностью преподнося скупые колкости интима ей. И все ж, танцуя в полуосвещенном, дышащем седой раскованностью зале, в нарушение, сквозь стоны мелодичности, я позволял стихийно вольность сексуальностей, движением касаясь элегантности неудержимой, ревностно себя оберегавшей, отстраняясь, с выговором изумленных глаз. И в этом – разноликость норова Близняшек им не изменяла…

      Танцзал переполнялся задушевной пылкостью, выискивавшей чувств взаимосвязи. У Тани появился новый запах задушевности, с духами: сладковатый, романтично-ветреный, с играющими нотками воздушной, освежающей прохлады, – пылкий аромат.

      – Благоуханием с тобою бабье лето поделилось?..

      Гордым удовлетворением Татьяна воссоздала сказанное. Наши вкусы обоняния совпали, благосклонностью скрепленные.

      – Что, ты запомнил с прошлой нашей встречи?

      По-видимому, секс тантрический неделю будоражил Танино воображение, покоя не давал, раз она перехватила у меня инициативу веховую. После предыдущего свидания я обзавелся персональным календариком, отметив в нем событие: явление к Татьяне духа гормонального.

      – Запечатлелось? «Кружавчики» и запах возбуждения.

      Таня, непричастно отведя глаза, стыдливостью поморщилась. А я улыбкою ответил:

      – Надеюсь их еще увидеть.

      – Регулярно. А мне запомнилось: рассвета пробуждение с букетом роз…

      – Роз ароматом регулярно баловать не обещаю, но один цветочек, к пробуждению, дразня Татьяну наслаждением, по-богатырски утром чувством расцветет.

      Мне показалось поначалу, к цветам ты совершенно равнодушна.

      – Почему?..

      Вопрос был задан ей самой себе, и тут же, улыбнувшись, без смущения сказала:

      – Тот, что ты пообещал, меня уж точно равнодушной не оставит…

      – Пойдем, подышим уходящим летом.

      Мы окунулись в зелень парка, ландшафтом украшающего павильон, где надлежало публике достопочтенной пыл дуэтный остужать, партнера лицезрея, при разоблачительности света Божьего.

      Неожиданно