Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

даю тебе деньги на хозяйство. Вот, держи. Только не потеряй.

      Коля смущенно, словно он в первый раз видел тысячефранковую бумажку, сложил ее и спрятал в бумажник.

      – Смотри не потеряй. И аккуратно трать. Я доверяю тебе.

      Николай торжественно поцеловал ей руку:

      – Спасибо, Наташа.

      – Вот ты у меня и взрослый. Деньгами распоряжаешься. Горд? – Она рассмеялась. – Ну, едемте. Лиза, где ты?

      Даша вынесла чемоданы.

      Наталия Владимировна села в такси с Борисом. Лиза – с Николаем.

      Николай потирал руки от удовольствия:

      – Здо`рово. Кутнем немножко. Тысяча франков. А еду можно будет потом в лавке в долг брать. Здорово.

      Лиза не отвечала.

      На вокзале суетились, отыскивали места; и когда наконец устроились, с лица Наталии Владимировны слетела последняя тень заботы. Словно все грустное и тяжелое оставалось здесь, позади, в Париже, а впереди ждали только счастье и солнце. Наталия Владимировна улыбалась из окна вагона:

      – Так будьте умными. Учитесь хорошо. Пишите часто. Я скоро приеду.

      Из-за ее плеча выглядывал Борис в дорожной кепке.

      – Очень уж они топят, будет слишком жарко спать.

      Наталия Владимировна радостно кивнула, будто он говорил что-то необычайно приятное.

      – Да, слишком жарко.

      И так же радостно наклонилась в окно.

      – Ну, дай руку, Лизочка. Храни тебя Бог.

      Лиза схватила ее тонкую руку в белой перчатке и прижалась к ней губами.

      – Мамочка, – прошептала она, вкладывая в это слово все, чего она не успела сказать.

      Наталия Владимировна испуганно вырвала руку, испуганно обернулась. Но Борис стоял в купе и не слышал.

      – Чтобы никогда, никогда, помни!

      Прошел проводник, захлопывая двери вагонов.

      – До свидания, Лизочка. До свидания, Коля.

      Лицо Наталии Владимировны снова сияло счастьем. Рядом с ней Борис размахивал кепкой, скаля белые зубы.

      Лиза стояла, безучастно глядя им вслед, и вдруг со всех ног кинулась за поездом.

      – Мама! – крикнула она. – Мама! – Она бежала, натыкаясь на провожающих, почти сбивая их с ног, ничего не видя от слез. Ничего, кроме быстро уходящего поезда. – Мама! Мама!

      Николай догнал ее, схватил ее за руку:

      – Сумасшедшая, под колеса попадешь. Что ты комедии устраиваешь?

      Лиза остановилась, вытерла глаза.

      – Тебе так жаль, что она уехала? А я рад. Хоть несколько дней весело проведем.

      Они протиснулись к выходу. Лиза взглянула на низкое, холодное ночное небо и вздохнула.

      – Сейчас такси возьмем, за Андреем заедем и закатимся куда-нибудь. Вспрыснем ее отъезд.

      Лиза покачала головой:

      – Я никуда не поеду. Вези меня домой.

      Николай пожал плечами:

      – Глупая ты, Лиза. Смешная и глупая. Впрочем, как хочешь. А домой можешь и на метро доехать. Нá тебе франк.

      10

      Деревья в саду широко шумели. Калитка жалобно, по-кошачьи скрипнула.

      Лиза вошла в тихий, темный, пустой дом. Она зажгла свет и, не раздеваясь,