Так умирают короли. Владимир Васильевич Гриньков

и потрепала меня по щеке. У неё была тёплая и ласковая ладонь.

      – Хорошо, что ты у нас появился.

      – Неужели? – изобразил я удивление.

      – Да.

      Её ответ прозвучал совершенно серьезно. Наверное, ей было очень неуютно в этой компании.

      Выехали на шоссе, Светлана разогнала машину. Судя по всему, «гаишников» сегодня она не боялась. Вела машину совершенно свободно, и только то, как внимательно она смотрела на дорогу, выдавало ее напряжение.

      – Послушайте, я хотел у вас спросить …

      – Давай на «ты», а?

      – Хорошо.

      – Так что за вопрос у тебя?

      – «СЛОН» – это что такое? Я у Алексея видел татуировку.

      – «Смерть легавым от ножа». Сокращённо, по первым буквам.

      Светлана увидела мое недоумение и пояснила:

      – Он ведь в тюрьме сидел. Ты разве не знал?

      – Н-нет.

      Для меня это действительно было полной неожиданностью. Ведь телевидение – это искусство! А искусство и тюрьма никак не стыковались в моём сознании.

      – Ты поосторожнее с ним, – сказала Светлана. – Он со странностями. И иногда становится совершенно невменяемым.

      Глава 6

      Нас ни разу не остановили, и мы добрались без приключений. Но только когда Светлана заглушила двигатель, я обнаружил, что мы находимся у её дома.

      – Зайдёшь? – спросила она.

      И мне опять представился ее следующий вопрос: «Или боишься?» Я вышел из машины, и мы поднялись в уже знакомую мне квартиру.

      – А ты молодец, – сказала Светлана.

      – Ты о чем?

      – О сегодняшней съемке. Напрасно Самсонов тебе претензии предъявлял. Всё у тебя получилось чудесно.

      – Он всегда такой?

      – Кто? – спросила Светлана.

      Но по её глазам я видел, что всё она прекрасно поняла, и поэтому не стал ничего уточнять.

      – Он такой, какой есть, – всё-таки ответила Светлана после паузы.

      – С людьми не очень-то церемонится. Мы для него – никто, да?

      – Ну, что ты. Он за нас горой.

      Я даже засмеялся. Но Светлана была совершенно со мной не согласна.

      – Однажды Кожемякин натворил дел. Его хотели посадить, и бумага соответствующая из милиции пришла. Алекперов сказал, что Кожемякина надо выгнать.

      – Алекперов – это кто?

      – Президент нашей телекомпании. Он сказал, что будет следствие, потом суд, так что от Кожемякина надо избавиться как можно быстрее. А Самсонов отказался наотрез. Объявил, что сам уйдёт, если Кожемякина уволят.

      – Знал, видно, что ему ничего не будет.

      – Кому не будет?

      – Самсонову. Телезвезду ведь не выгонят.

      Светлана невесело улыбнулась:

      – Это ведь не сейчас произошло, а много раньше. Самсонова ещё никто не знал. Он только-только получил программу, причём на его место хотели поставить другого, и всё решилось в самый последний момент. Он тогда был ещё никем, и он очень рисковал.

      – А смысл? – спросил я. – Кожемякин действительно был невиновен?

      – В том-то и дело, что виновен.

      – Почему же Самсонов его защищал?

      – Он