Так умирают короли. Владимир Васильевич Гриньков

безболезненно, осталось позади. Но оказалось, что обстоятельства иногда оборачиваются так, что и не пикнешь. Будешь стоять, хлопать глазами – и только.

      С Самсоновым меня познакомила одна из сотрудниц телецентра. Ввела в кабинет, в котором на стенах висели разномастные плакаты, а единственный стол был завален бумагами, и сказала сидевшему вполоборота к нам человеку:

      – Сергей Николаевич, вот молодой человек, о котором я вам говорила.

      Поскольку «молодым человеком» был я, а Сергей Николаевич, когда обернулся, оказался самим Самсоновым, у меня мурашки пробежали по коже. Оказывается – Обо мне! Говорили! Самсонову! Человеку, которого в лицо знала вся страна, который был едва ли не самым популярным телеведущим, и которого лично я не всегда воспринимал как реального человека. Знаете об этом эффекте популярности, когда кого-то, очень знаменитого, уже воспринимаешь как небожителя, который не может ходить с тобою по одной земле. И если вдруг случайно с этим небожителем столкнёшься в гастрономе, то на тебя нападает настоящий столбняк. Вот и я чуть не превратился в соляной столб. Я даже перестал дышать. Забыл, как это делается. Стоял, смотрел на Самсонова и не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Наверное, через пару минут из-за кислородного голодания мой жизненный путь прервался бы, но Самсонов спас меня.

      – Как звать?

      Он еще и разговаривал! Со мной! Голосом, который я тысячу раз слышал с телеэкрана!

      – Как звать? – повторил Самсонов.

      Я судорожно вздохнул и чуть не захлебнулся воздухом.

      – Евгений.

      – Откуда ты, прелестное дитя?

      Самсонов пристально смотрел на меня.

      – Он из Вологды, – пояснила моя провожатая.

      – Чего же в Москву потянуло? – осведомился Самсонов.

      – А что в Вологде делать? – ответил я вопросом на вопрос.

      – Действительно, – мгновенно согласился Самсонов.

      Сотрудница ободряюще похлопала меня по плечу и сказала:

      – Извините, мне надо идти, – и вышла, оставив нас с Самсоновым наедине.

      Самсонов поигрывал спичечным коробком, задумчиво гладя куда-то за мою спину, и вдруг, совершенно неожиданно, бросил коробок мне. Поскольку между нами было метра три, никак не меньше, я успел среагировать и поймал коробок, Самсонов засмеялся:

      – Ничего. Может быть, и подойдёшь.

      Он крутанулся на вращающемся стуле и теперь сидел, повернувшись ко мне всем телом.

      – Мне нужен «придурок».

      Я промолчал, потому что ничего не понял.

      – Для программы, – пояснил он. – У тебя лицо подходящее.

      Я оскорбился, но только в душе, по крайней мере, так мне казалось, хотя в глазах, наверное, что-то всё-таки мелькнуло, потому что Самсонов снова засмеялся.

      – Не обижайся! Это такой образ. Ты мои программы видел?

      – Да.

      – Мне нужен человек, который будет появляться в кадре, чтобы помогать нашим героям, Но поскольку он «придурок», то всё это должно выглядеть очень нелепо и потешно. Уловил?

      Я на всякий случай кивнул, хотя ничего и не понял. Но всё прояснилось очень скоро, потому что вдруг открылась дверь – и в кабинет ввалилась шумная компания: молодая женщина и трое мужчин. Они что-то обсуждали, но когда увидели меня, разом смолкли, словно я был лазутчиком, пробравшимся в их боевые порядки. Они сели на стулья у стены, а я стоял и чувствовал, как таю под их любопытствующими взглядами.

      – Познакомьтесь, – сказал им Самсонов. – Новый член нашей команды, – и кивнул на меня.

      Он уже всё, оказывается, решил! Я обмер. Любопытства в глазах присутствующих добавилось. Добродушного вида усатый толстячок, лицо которого мне показалось знакомым, поинтересовался:

      – В штат берём?

      – А как же! – ответил Самсонов.

      Он посмотрел на меня таким взглядом, каким коллекционер любуется очередным удачным приобретением.

      – У меня касса не безразмерная, а ему ведь надо зарплату платить, – доложил толстячок.

      – Мне нужен «придурок», – сказал Самсонов.

      – Молодой человек, вы хотите быть «придурком»? – поинтересовался толстячок.

      Все посмотрели на меня.

      – Нет, – честно признался я. – Не хочу.

      – Будешь, – спокойно произнес Самсонов. – Потому что мне нужен «придурок».

      Он поднялся, наконец, со своего стула и обошёл меня, разглядывая так, словно я был античной статуей.

      – Идеально подходит, – заключил он. – Вы на его лицо посмотрите! Какой типаж!

      – Да его уже на третьей передаче начнут узнавать! – воскликнул толстячок.

      – Загримируем.

      – Вряд ли поможет.

      – Ну, почему же, – возразил Самсонов. – Ты уже год как снимаешься у меня, и хоть бы одна собака тебя разоблачила.

      Вот почему мне лицо толстячка показалось знакомым! Я же видел его в самсоновской