Калевала. Элиас Лённрот

рифы,

      Через Вяйнёлы потоки.

      Через рифы Калевалы,

      По бездонным черным безднам,

      ¹⁵⁵ Беспросветным глубям моря,

      Ёуколы прозрачным рекам,

      Чрез лапландские заливы.

      Много всяких рыб поймал он;

      Но из рыб, живущих в море,

      ¹⁶⁰ Не поймал он милой рыбки,

      Той, о кой он только думал,

      Что у Велламо русалкой,

      Что у Ахто всех прекрасней.

      Тут-то старый Вяйнямёйнен

      ¹⁶⁵ Головой поник печально,

      Шапка на сторону сбилась;

      Сам сказал слова такие:

      «О я, глупый и безумный!

      Человек я без рассудка!

      ¹⁷⁰ Был мне дан и ум здоровый,

      И рассудок был дарован,

      И отзывчивое сердце.

      Прежде я имел все это,

      А теперь уж все исчезло

      ¹⁷⁵ В хилой старости печальной

      И в упадке сил бывалых;

      Мой рассудок точно умер,

      Прозорливость отлетела,

      Стал я вовсе бестолковым.

      ¹⁸⁰ Ту, к которой я стремился

      И искал в теченье жизни,

      Ту у Велламо русалку,

      Дочь волны широкошумной,

      Чтоб иметь подругой жизни,

      ¹⁸⁵ На всю жизнь моей супругой, —

      В море удочкой поймал я

      И втащил на лодку быстро;

      Но ее не удержал я,

      Не принес в мое жилище,

      ¹⁹⁰ Упустил обратно в море,

      В глуби темные морские!»

      И пошел он по дороге,

      Озабоченно вздыхая,

      Шел домой прямой дорогой,

      ¹⁹⁵ Говорил слова такие:

      «Пели некогда кукушки,

      Мне кукушки пели радость,

      Рано утром, поздно на ночь

      И один раз в час полудня.

      ²⁰⁰ Что ж испортило их голос,

      Как погиб напев чудесный?

      Грустью голос их надорван,

      Унесло его унынье.

      Не слыхать его призыва,

      ²⁰⁵ И, когда заходит солнце,

      Нет вечерней мне отрады;

      Не слыхать кукушки утром.

      Не могу совсем понять я,

      Как мне быть и что мне делать?

      ²¹⁰ Как прожить мне в этом мире,

      Как скитаться в здешнем крае?

      Если б мать в живых осталась,

      На земле жила б родная,

      Мне тогда б она сказала,

      ²¹⁵ Что теперь с собой мне делать,

      Чтоб печали не поддаться,

      Не погибнуть от унынья

      В эти дни мои плохие,

      Время горести жестокой!»

      ²²⁰ Мать в могиле пробудилась,

      Из воды в ответ сказала:

      «Мать твоя не умирала,

      Так же бодрствует родная

      И тебе ответит ясно,

      ²²⁵ Что теперь ты должен делать,

      Чтоб печали не поддаться,

      Не погибнуть от унынья

      В эти дни твои плохие,

      Время горести жестокой:

      ²³⁰ В Похъёле девиц немало!

      Есть там девушки получше,

      Вдвое лучше и красивей,

      В пять и в шесть раз веселее

      Этих Ёуколы бездельниц,

      ²³⁵ Этих медленных лапландок.

      Там, мой сын, возьми жену ты,

      Похъёлы красотку-деву,

      Ту,