Луна. Укройся волнами, начни сначала. Евгения Сергеевна Сергиенко

я вижу, что он делает это не из заботы, а чтобы не сорваться и не сказать чего-то дурного и грубого.

      – Вон еда и вода, – он кивает на комод, и я замечаю там стакан воды и тарелку с чем-то серым и малоаппетитным, – ешь, пей и начинай вставать.

      Я хочу возразить, сказать, что все мое тело словно разодрано на части и каждое движение дается через боль, но не решаюсь и продолжаю молча смотреть на злое лицо. На миг оно кажется мне знакомым, очень отдаленно, почти призрачно, но я тут же отгоняю эту мысль, испугавшись ее значения.

      Эдгар снова делает медленный вдох самообладания и немного наклоняется ко мне.

      Его глаза впиваются в мои, и я ощущаю, как от страха появляются слезы.

      – Слева от кухни туалет, – цедит он, – и если ты еще раз обмочишься на моей кровати, пеняй на себя.

      Закрываю глаза, чтобы не разрыдаться.

      – Гребаные суицидники, чтоб вас черт побрал. – Тяжелым шагом мужчина быстро выходит из комнаты.

      Глава 14. Луна, прошлое

      Эрик спит, уткнувшись в мои колени.

      Брат подслушивал с лестницы второго этажа и не просто уловил суть разговора, а пропитался им и впал в настоящую истерику.

      Когда Нино и Заза уехали, брат пулей слетел вниз и вцепился в меня руками и ногами. Он орал, что никуда меня не отпустит, что нас с ним нельзя разлучать и что мне еще совсем рано становится женой, ведь я даже не умею готовить чихиртму.

      Грустно улыбаюсь и набрасываю на спящего Эрика одеяло. Почему-то он уверен, что именно чихиртма делает девушку готовой к замужеству.

      Мой родной, мой наивный братик.

      Истерика продолжалась несколько минут, мама пыталась объяснить суть обычаев, но он ничего не хотел слышать. Или просто не мог.

      Все это время я сидела как истукан и не могла сказать ни слова. Когда отец начал выходить из себя и заорал на Эрика, мама силой увела брата наверх.

      Оставшись наедине с отцом, я почему-то ни о чем не спросила и не возразила, хотя в мыслях роились сотни вопросов, а сердце сдавливало от непонимания.

      Отец сидел напротив уверенно и чинно, а все, что я смогла – просто посмотреть ему в глаза. Ни слова, ни даже вздоха сожаления.

      А в душе все пылало.

      Мне так хотелось понять, почему я должна выходить замуж именно сейчас?! Ведь мне всего шестнадцать, и мы не в прошлом веке! Почему в мужья мне был выбран парень, которого я совсем не знаю? Даже не друг семьи, не человек из близкого круга. Почему бабушка с дедом поддерживают отца в его решении и не вступаются за мою свободу?

      Страх помешал мне задать эти вопросы или навалившаяся тяжесть безысходности – не знаю. Но в тот момент во взгляде отца я увидела упрек и поняла – он знает все, о чем я хочу спросить.

      Когда отец наконец нахмурился и заговорил, я слушала очень внимательно, потому что хотела понять хоть что-то.

      – Лунаи, – глядя на меня, он выпрямился и положил одну ладонь на другую. – Пойми меня верно. Девушке твоего склада и ума нужно выходить замуж как можно быстрее. Ты не блещешь знаниями и не поступишь в институт, не одарена красотой, не имеешь