Луна. Укройся волнами, начни сначала. Евгения Сергеевна Сергиенко

мое лицо, шею, руки. Они кажутся ледяными, и я тут же покрываюсь мурашками. Хотя, наверное, дело не в воде – голова раскалывается от боли. Похоже, у меня жар.

      Хочу согреться и обхватываю себя руками.

      Только сейчас я обращаю внимание на свою одежду: футболка темного цвета разорвана внизу, но не по шву, а так, словно я зацепилась за что-то острое, джинсы тоже порваны, в нескольких местах ткань висит клоками, а под ней видна израненная кожа. Стопы босые, исцарапанные.

      Провожу пальцами по футболке, пытаюсь понять, что за принт на ней. Но все кажется не моим и словно с чужого плеча.

      Я ничего не помню.

      Вообще ничего.

      Бросаю взгляд на незнакомый берег, куда через минуты мне предстоит сойти, а затем на скалу – огромную, устрашающую, склонившуюся над морем, как мачеха над непослушным ребенком.

      Мужчина вплотную прижимается к лодке и с силой толкает ее вперед. Пошатнувшись от резкого толчка, я ударяюсь затылком о доски.

      Боль в голове вырастает в гору из тяжелых булыжников. Становится объемной и нестерпимой.

      Хватаюсь руками за корму, желая удержаться, но следующий толчок оказывается еще сильнее.

      Лодка с шаркающим звуком заползает на берег. Каждая доска вибрирует, протискиваясь вперед по мелкой гальке. Эта ужасная вибрация наполняет все тело.

      –Хватит! – выкрикиваю, падая на дно и чувствуя, как в моей голове что-то щелкает, шипит и стонет. – Не надо толкать! Пожалуйста!

      Но он не обращает внимания на мою мольбу.

      Еще несколько толчков, и я уже едва справляюсь с тошнотой.

      – Выходи, – громкий раздраженный голос звучит совсем близко.

      – Не могу, – говорю шепотом. Сознание делает шаг назад, а со всех сторон снова крадется темнота.

      – Пойдешь через лес, по тропе. Потом метров пятьсот и выйдешь к людям. Крайний дом на второй улице – дом врача.

      – Я не могу, – голос такой тихий, что я сама еле слышу его.

      – Постучишь, скажешь, что Эдгар выловил у скалы Печали, он поймет, много таких, как ты, видел.

      С каждым мигом слова становятся все дальше и тише. Я хочу думать, что мужчина отходит от меня, но догадываюсь, что это не так.

      Я лежу на холодном дне старой деревянной лодки, мои руки и ноги теряют последнюю силу, глаза закрываются, и я то ли засыпаю, то ли просто проваливаюсь в свою боль и забытье.

      Глава 10. Луна, прошлое

      Из школы я иду медленно, стараясь растягивать каждый шаг. Любуюсь цветами в соседских садах, рассматриваю витрины магазинчиков и глажу бездомных блаженных котов, которые так и путаются под ногами.

      Но время все равно тянется слишком медленно. Я знаю, что если приду домой рано, вновь нарвусь на разговор о том, что в моем возрасте неприлично общаться только с родителями, а дружить только с братом.

      Потянув за нагретую солнцем резную ручку калитки, заглядываю во двор дома – отцовская машина на месте, но самого отца не видно. Это хорошо. Посижу немного у крыльца или пройдусь до беседки.

      – Здравствуй, Лунаи, – шепот садовника раздается, как