Луна. Укройся волнами, начни сначала. Евгения Сергеевна Сергиенко

не холодное повиновение канонам и служение отцу, а печаль и волнение – во много раз большее, чем то, которое в эту секунду испытываю я сама.

      Этот взгляд делает невозможное и бредовое реальным. Я осознаю – это правда.

      Они решили выдать меня замуж.

      Едва справляясь с внутренней дрожью, кладу ладонь на мамину щеку. Теплая капля тут же скатывается на мои пальцы.

      – Мамочка, что происходит? – спрашиваю еле слышно.

      – Позже, – еще тише отвечает она и быстро-быстро ускользает на кухню.

      Теперь и мои глаза становятся влажными.

      Я не хочу покидать дом, не хочу так рано становиться женой! И мама… Она не выдержит расставания со мной, но раз она так расстроена, значит, ее мнения, как и моего, никто не спросил.

      – Лунаи, проходи к нам, мы давно не виделись с тобой! – из зала доносится голос Заза.

      Отогнав опасно близкие слезы, шагаю в зал и, чмокнув в щеку бабушку, а затем деда, тоже сажусь за стол.

      Мужская половина семьи смотрит на меня серьезно и строго, а Нино мило улыбается, как в карту местности, всматриваясь в черты моего лица.

      Родители отца не любят проявлять особенно нежные чувства, но сейчас бабушка смотрит так ласково, словно я самое красивое и чистое создание на земле.

      Перевожу взгляд на хмурое, покрытое морщинами лицо деда. Заза, наоборот, плотно сжав губы и сведя брови, глядит мне прямо в глаза, будто разыскивая в моей душе новые вехи или нераскрытые смыслы.

      Впервые в собственном доме я чувствую себя одновременно посторонней участницей, не посвященной в семейный заговор, и картиной на выставке искусства, брошенной под острые и пытливые взгляды.

      Мама возвращается, садится рядом и под столом кладет руку мне на колено.

      Мы терпеливо ждем, когда кто-то из мужчин начнет говорить.

      Глава 13. Вечерний улов

      Сознание приходит по собственному желанию и уходит тоже, когда ему вздумается.

      В этот раз, открыв глаза, я нахожу себя все в том же доме и на той же кровати.

      Сегодня сознание чуть яснее и явно устойчивее, чем раньше, но, несмотря на это, осторожно обратившись к темной дыре своей памяти, я немедленно получаю отказ.

      Страх уже не такой острый, хоть и не отступающий ни на шаг.

      Сложно понять, чего я боюсь больше: человека, в чьем доме оказалась, или воспоминаний о прошлом, которое заставило меня броситься вниз с той гигантской скалы.

      Я пытаюсь найти оправдания отчаянному рывку в морскую бездну. Возможно, я экстремалка и люблю прыгать с высоты? Может быть, за мной гнались, а может, я просто дура и делала селфи на скользком отвесном краю?

      Но все эти мысли ни к чему не ведут, ведь я не помню, кто я. Хотя какая-то очень далекая часть меня трепыхается и пытается докричаться подсказками и ощущениями.

      Неутешительными ощущениями.

      Прислушавшись к себе, всем существом я чувствую, что шагнула со скалы осознанно. Потому что искала смерти.

      Мои мысли обрывает щелчок замка и скрип входной двери.

      Через боль поворачиваю