Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа. Понсон дю Террайль

у гостиницы «Золотой рог».

      Фернан подъехал к дверцам кареты.

      Тюркуаза увидела его и вскрикнула от удивления.

      Фернан провел с ней целый день и, будучи окончательно увлечен молодой женщиной, поклялся ей в любви и упросил ее вернуться с ним обратно в Париж. Тюркуаза прикинулась ему влюбленной в него и уверила его, что она убегает от любви к нему во Флоренцию.

      Карета быстро умчалась в Париж, куда и приехала ночью. Забывчивый Фернан и не подумал о том, как должны были беспокоиться о нем дома и в каком отчаянии должна была находиться его жена. Он не спросил у своей спутницы, куда она везет его.

      Экипаж быстро проехал по улицам Парижа и, наконец, въехал в сад.

      На следующий день, лишь только появились первые лучи солнца, Тюркуаза распорядилась призвать комиссионера и приказала ему отвести лошадь в улицу Исли и передать Эрмине то, что так взволновало ее.

      Однажды вечером госпожа Шармэ возвратилась домой часов в пять и привезла с собой хорошенькую девочку лет четырнадцати или пятнадцати.

      Эта благотворительная дама была неутомима в исполнении своих обязанностей и почти каждый день спасала и вырывала у порока какую-нибудь бедную девушку.

      В этот день ей особенно посчастливилось, так как ей удалось спасти от порока целое семейство, состоящее из трех сестер-сирот. Старшей из них – двадцатилетней девушке – она доставила место камеристки в одном английском семействе, вторую из них – семнадцати лет – она поместила в один магазин шелковых изделий и, наконец, третью, которой было не больше пятнадцати, но которую уже пытался соблазнить один старый развратник-торгаш, Баккара взяла на время к себе.

      Баккара сидела со своей гостьей в своей комнате, как вдруг услышала звон колокольчика, раздавшийся во дворе.

      У нее не бывали так поздно, а потому это посещение, по ее мнению, было вызвано чем-нибудь особенным и не терпящим отлагательства.

      Госпожа Шармэ позвонила и приказала старой служанке присмотреть за девочкой.

      – Поди погрейся, дитя, на кухне, – сказала она при этом. – Женевьева сейчас сходит с тобою в магазин и купит для тебя белье и одежду.

      Девочка и служанка вышли через одну дверь, а через другую слуга ввел какую-то даму.

      Это была Вишня.

      Удивление Баккара было более чем сильно, когда она увидела перед собой свою младшую сестру Вишню, не выезжавшую почти никуда в сумерки. Но это удивление перешло в беспокойство, когда она разглядела хорошенько ее.

      Вишню нельзя было положительно узнать: она похудела, побледнела, и во всех ее движениях нельзя было не заметить глубоких страданий.

      Вишня бросилась на шею своей сестре и страстно обняла ее.

      – Я пришла к тебе, – проговорила она, – потому что я страдаю и не хочу довериться никому, кроме тебя.

      – Ты страдаешь! – воскликнула с беспокойством Баккара.

      Она осыпала ее поцелуями и, взяв с материнской нежностью за руки, посадила к себе на колени. Вишня залилась слезами.

      – Боже! – проговорила Баккара. –