Сашка. Владимир Михайлович Зюкин

кинула на ходу:

      – Я подожду на улице.

      – Послушай, Вася, – взволнованно сказал Фёдор. – Нас трое. А тебе не кажется, что стоило бы нам и дальше держаться вместе? Мы ведь как кровные братья – на краю пропасти стояли. А теперь, выходит, дороги расходятся?

      – Пока не знаю… Вы куда?

      – Куда же – на корабль любой проситься. Подождём начальника Управления.

      – Знаешь, как только устроитесь, сообщи, думается, и я не останусь здесь.

      – Боюсь, утонешь ты на берегу, – сказал Фёдор, подмигнув. – Девка хороша, и наверняка не замужем, и на тебя смотрела так, что тебе отсюда трудней будет выплыть.

      – Скажешь…– ответил, смутившись, как пойманный на нехорошем деле мальчик, Василий.

      – Ладно, братишка, увидимся.

      24

      Опасения старого врача не подтвердились, и вот Полина привезла Сашку домой. С утра потеплело, сугробы заметно просели.

      – Прямо весна! – воскликнула Полина.

      – Что ты, – ответил Еремеев. – Мороз вот-вот ударит.

      На крыльцо вышла Зина. Сашка сполз с саней, подошёл к девочке. «Здравствуй!» – протянул ей руку. Та, взглянув на мать, засмеялась и тоже подала малому руку.

      – Обрадовалась, – возчику сказала Полина. – Понятно, одна всё…

      – Этак-то плохо, – высказался Еремеев, почёсывая за ухом коня.

      – Пойдём, Степаныч, – позвала возчика Полина, – попьём чаю, а потом разгрузишься.

      – Полина Семёновна, ты знаешь, я порядок люблю. Прими груз, тогда попить можно.

      – Поставь чайник! – бросила Полина на ходу дочке.

      Пекарня и магазин при пекарне – всё было на плечах Полины: следила за выпечкой, хлебом торговала и сторожила. Еремеев втащил муку в кладовку, которая располагалась в конце пекарни. В штате пекарни – две женщины и подросток. Переговариваясь, они гремели формами и шлёпали тестом. Полина, войдя в цех, кивнула молодой полногрудой женщине:

      – Как будто вас здесь сотня, шумите.

      – И пусть шумим, дело-то идёт, Полина Семёновна, – отвечала, улыбаясь сочными губами, женщина, не отрывая рук от теста.

      В комнате Полины в это время происходил серьёзный разговор.

      – У тебя игрушки есть? – спросил у Зины Сашка.

      – Нет игрушек…– покачала головой, Зина.

      – А чем играешь?

      – Если время есть, я читаю, я люблю читать.

      – И я люблю.

      – Ты разве умеешь?

      – Нет, читала нам тётя Аня, а мы, дураки, её не слушали.

      – А я буду читать, станешь меня слушать?

      – Буду, раз Вовки нет.

      – Молодец. Сниму чайник: закипел.

      – И дядя пить будет? – спросил, наклонив голову, Сашка.

      – Конечно, будет.

      – А зачем?

      – Что зачем? Он помогает маме.

      – Нет, он злой, разве ты не видела, как он бьёт коня? – хресь да хресь!

      В избу вошли Полина и Еремеев.

      – Раздевайся, Степаныч, жарко, – предложила Полина.

      Возчик скинул с себя шубейку и присел на придвинутый к столу стул. Полина налила в кружки чаю, принесла булку свежего