Волк среди теней. Дэвид Геммел

Значит, между тобой и ею лежит край исчадий. Они готовятся к войне, Шэнноу. Их войско переселенцам и земледельцам не остановить.

      – Я не могу ее спасти, – сказал Шэнноу, – но я дал обет уничтожить Аваддона.

      – Это невозможно.

      – Победить, пожалуй, да, но вот попытаться возможно.

      – Ради чего? Или ты душа мира?

      – Объяснить я не могу. Ни тебе, ни другим. Я не в силах терпеть зло, смотреть, как сильные уничтожают слабых.

      – Но сильные всегда будут владычествовать над слабыми, Шэнноу. Такова природа и человека, и зверя. Тебе дано быть либо охотником, либо предметом охоты. Нет иного выбора, нет чего-то среднего. И, полагаю, так было всегда, даже еще до Падения.

      – Я же сказал, что объяснить не могу, – ответил Шэнноу, пожимая плечами, но Бетик не позволил отвлечь себя.

      – Чушь! В какую-то минуту своей жизни ты принял решение, взвесив причины своих действий. Будь же честным!

      – Честным? С исчадием? Что ты знаешь о честности? О любви, о дружбе? Тебя растили под крылом Сатаны, и ты пил кровь невинности. Причины? Почему земледелец пропалывает свое поле или охотится на волков и львов? Я охочусь на волков в человечьем обличье.

      – Садовник Господа? – съязвил Бетик. – В хорошенькую же лужу он вляпался, если в этом разрушенном мире может полагаться только на тебя!

      Рука Шэнноу метнулась вниз, вверх, и Бетик увидел, что на него неподвижно направлено чернеющее дуло адского пистолета. Он посмотрел в глаза Шэнноу и увидел затаившуюся в них грань безумия.

      – Меня оскорбляй, сколько хочешь, – прошипел Шэнноу, – но не посягай на моего Бога. Это единственное предупреждение. Твое следующее богохульство будет последним.

      Бетик оскалился в волчьей усмешке:

      – Отлично, Шэнноу! Совсем в духе исчадий: те, кто с тобой не согласен, подлежат смерти!

      Шэнноу заморгал и снял пистолет со взвода.

      – Я не такой, – прошептал он, тяжело опускаясь на траву рядом с Бетиком. – Но я не умею вести спора. Мой язык спотыкается о зубы, и тогда меня охватывает гнев. Я, Бетик, пойман в ловушку религии, которую едва постигаю. В Библии есть многое, чему я могу следовать, и все же я не христианин. Моя Библия учит перебивать врагам голени и бедра, поражать их огнем и мечом… и еще она учит меня возлюбить врага и творить добро ненавидящим меня.

      – Понятно, почему у тебя мутится в голове. Ну да я часто думал, что любой человек по сути своей сумасшедший. Я не верю ни в какого бога и только счастливее из-за этого. Мне не нужна вечная жизнь. Мне хотелось бы получить немного счастья, много удовольствий – и быструю смерть, когда то и другое перестанет меня манить.

      Шэнноу усмехнулся, и его напряженность рассеялась.

      – Эх, если бы я мог разделить твою философию!

      – Можешь, Шэнноу. Она бесплатна.

      Шэнноу покачал головой и посмотрел на горы.

      – Я побываю там, – сказал он. – А потом отправлюсь на запад.

      – В горы я поеду с тобой, а потом поверну на восток.

      – Ты