Собственность мажора. Кристина Зайцева

спинами раздается звонкий женский голос:

      – Молодой человек, вы шапку забыли!

      Голова Баркова делает резкий поворот, и его глаза мгновенно спотыкаются о меня, потому что я маячу на ступеньках, как поднятый флаг.

      Светлые брови еле заметно ползут вверх. Он совершенно точно не ожидал такой встречи. Взгляд цепляется за наши сплетенные с Артемом руки и делает быстрый прыжок к моему лицу, а потом к лицу Артема. Между его глаз появляется морщина, и они снова возвращаются ко мне, застывшей в каком-то дурацком оцепенении. Стекают вниз по моим ногам, одетым в черные вязаные гольфы, и потом плывут обратно.

      – Я сейчас… – буркает Артем, выпуская мою руку и возвращаясь к нашим местам, чтобы забрать свою шапку.

      Проводив его глазами, Барков отворачивается и широким шагом скрывается в двери.

      С моих плеч будто скатывается гора.

      Делаю выдох, понимая, что все эти тридцать секунд не дышала.

      – Пошли? – хрипловатый голос за моей спиной.

      Выйдя на улицу, поднимаю воротник шубы, осматривая пустую парковку, и мое сердце опять бесится, потому что рядом с апгрейденным громадным Фордом зажигает фары черный БМВ.

      Машина не трогается с места, чем неимоверно меня нервирует. Тихое, но агрессивное рычание мотора тоже.

      – Пошли, – говорит Артём, снова беря меня за руку и подводя к своему гиганту.

      Исподлобья кошусь на БМВ, пытаясь разглядеть водителя, но у Баркова все окна затонированы ровно настолько, чтобы были соблюдены все требования ГОСТов, но при этом разглядеть внутри нельзя было бы ничего! С учетом того, что он никогда не лихачит, все это какие-то нестыкующиеся друг с другом пазлы. В нем таких нестыковок вагон и маленькая тележка. Один только случай двухдневной давности чего стоит. Он приехал за мной в пятницу, потому что кроме него больше никто не подумал о том, что я могу застрять где-нибудь в городе в минус тридцать, так как в тот день даже такси вызвать было невозможно. Половина маршруток не завелась с утра, а трамваи были переполнены. Все это я увидела, пока мы пробирались по городу к дому, и пока не вышла из здания универа, даже не догадывалась о том, что творится за окном. Наверное, как и моя мама.

      Но Никита Барков знал что там творилось…

      Какого черта он не уезжает?

      Артём помогает забраться в машину и захлопывает дверь, трусцой обегая капот.

      Прячу подбородок в воротник шубы, глядя перед собой.

      – А вы не лучшие друзья, да? – спрашивает он, усевшись на водительское место. – У вас в семье здороваться не модно?

      Я бы не хотела обсуждать «семейные» дела с посторонними. Все-таки, Барков-старший почти публичная личность, и его дела должны иметь какую-то частную неприкосновенность. Это все отговорки, на самом деле я просто не хочу поливать его сына грязью перед кем-то, кроме Аньки. Вот с ней я никогда не скуплюсь.

      Внутренним зрением чувствую присутствие рядом БМВ.

      За это время можно было прогреться два раза и спокойно отчалить. Но машина все еще здесь. И у Форда, в отличии от неё, передние стёкла не тонированные.

      Барков,