Собственность мажора. Кристина Зайцева

злостью впечатываю телефон в деревянную поверхность стола и, перегнувшись через него, вырываю тарелку у Баркова из-под носа, рявкнув:

      – Это мое!

      Светлые брови иронично ползут вверх.

      Выхватив из держателя в центре стола вилку, начинаю запихивать в себя ненавистный бекон, запивая его своим остывшим кофе. Утираю скатившуюся по подбородку каплю, глядя в удивленные глаза напротив.

      Пусть они не думают, что Ольга Морозова старалась для них!

      Если бы мама знала, что ее «пасынок» явится к завтраку, приготовила бы что-то и для него тоже… он завтракал с нами от силы раз пять. На кой черт явился сегодня?

      Откинувшись на стуле, Никита забрасывает за голову руки и вытягивает под столом свои длинные ноги. Они задевают мои, в то время как Барков с интересом наблюдая за тем, как я давлюсь тостами и омлетом. Продолжая все также иронично гнуть свои брови и кривить губы, будто в курсе, как тяжело мне дается этот спектакль.

      Откуда он может это знать? Он же ни о ком, кроме себя любимого, не думает, и уж конечно ему плевать на то, что я ем на завтрак, обед и ужин.

      Кажется, им обоим плевать на нас!

      – Никита, хочешь чего-нибудь? – слышу удивленный мамин голос.

      Она явно не ожидала, что я стану претендовать на эту треклятую тарелку.

      – Я могу приготовить… – добавляет поспешно.

      – Спасибо большое, – будто бы искренне говорит он, неожиданно морщась и просовывая руку в кингурячий карман своей толстовки. – Обойдусь.

      С этим он встает и, к моему шоку, достает из кармана Черныша.

      Удивленно расширяю глаза.

      Он такой крошечный, что в этом кармане их поместилось бы трое.

      – Мяв… – еле слышно.

      Роняю вилку, подставляя ладони, в которые Барков буквально стряхивает моего кота со своей ладони, ровно поясняя:

      – Он сидел под котлом в подвале и орал, как резаный.

      – Я… – быстро пережевываю и глотаю омлет, изумленно глядя на Черныша в своих ладонях.

      Я оставила его в комнате на втором! И закрыла дверь. Как он мог попасть в подвал?! Дом старый, может… может он пролез в какую-нибудь щель? Я же закрыла дверь?!

      Я должна это сказать. Родить и выдавить. Должна.

      Жую губу, зло глядя в лицо нашего «спасителя».

      – Тужься, Оленёнок, – советует он, с интересом наблюдая за внутренней борьбой, которую я даже не пытаюсь на своем лице маскировать.

      Как он меня назвал?!

      – Спасибо, – выдавливаю с подозрением, прижимая к груди тепленький комочек.

      Не удостоив меня ответом, Барков наклоняется и подхватывает с пола хоккейную сумку, на ходу говоря отцу:

      – Я в машине.

      Смотрю ему вслед, чувствуя, что меня просто разрывает.

      Невозможный.

      Бесячий.

      Самоуверенный.

      Придурок.

      Глава 5

      – Такие ноги иметь противозаконно, – прислонившись плечом к перегородке моей примерочной, проговаривает Анька.

      – В смысле, ими только